Последний шанс

— Хорошо у тебя, просторно. И живешь в центре, ни то, что я, на заброшенках! Пока на работу приеду — вся всмятку. А и на работу целый час добираюсь. Ты неплохо устроился, все магазины под боком, до базара рукой подать, — завидовала баба.

— Марина — это квартира матери. Сама она умерла в прошлом году в деревне. Теперь ее дом стал нашей дачей.

— А я в квартире мужа. Ему вместе с его матерью дали на окраине, так и живем там. В наш район никто не хочет меняться. Дома нагородили, а магазинов мало, рынка нет, до детсада далеко. Короче, не живем, а мучаемся, — отмахнулась женщина.

— Давай отвлечемся от скучной бытовухи. Она всех достает нынче! И у каждого свои проблемы, — усадил Маринку за стол.

Женщина выпила. Немного поковырявшись в салате, спросила:

— Ты сам готовишь?

— Иногда дочки хозяйничают. А когда они на даче, сам о себе забочусь.

— У меня свекровь готовит. Я на кухню не суюсь. Не люблю у плиты возиться. С самого детства не терпела готовку. Как мальчишка росла, все с техникой возилась. Так и застряла в ней и не жалею.

— Марина, а что ты любишь: музыку, живопись, книги или рукоделие, чем занимаешься в свободное время?

— Много ли его у меня? На работе устаю, вечером забираю дочку из сада, позанимаюсь с нею немного и сплю. Чтоб до утра успеть прийти в себя. Ну, иногда ко мне бабы приходят. Случается, я к кому-нибудь из них возникаю, чтоб не прокиснуть от скуки. Ну, посидим, потусуемся. А утром снова рутина.

— Купила б себе дачу!

— Зачем она мне сдалась лишняя морока! Буду я там ковыряться, как жук на навозной куче стоять кверху задницей! Очень нужно! Мне на заводе предлагали участок под дачу, я отказалась. Знаешь, Коля, человек должен беречь себя. На работе надрывайся, дома крутись g уборками и стирками, да еще на даче вкалывать, а жить когда? — подошла к Николаю, обняла:

— Много ли сил у женщин? А ведь радостей не видим, забываем, что жизнь короткая. Ты сам учил меня этому, я и послушалась. Нельзя же всю жизнь вкалывать как ломовой, хоть изредка стоит вспоминать, что мы рождаемся не только для работы, а для чего-то другого. Правда, Коленька? — поцеловала, прижалась к мужику так, словно хотела срастись с ним навсегда. Она гладила его плечи, спину, шею. Николай терпел, а потом не выдержал. Маринка не сопротивлялась.

До самой темноты эти двое наслаждались близостью. Сколько нежных слов сказали друг другу! А когда за окном совсем стемнело, Маринка спохватилась:

— Ой, Коленька, мне домой пора!

— Останься на ночь, Маришка! Умоляю! — попросил Николай.

— Не могу! Дочка ждет, да и мать будет беспокоиться. Мы с тобой еще много раз встретимся. Не на век прощаемся, правда? — обняла мужика, прижалась так, что тот задрожал и сказала, глянув в глаза:

— А теперь ты мне помоги. Мне нужны деньги. Десять тысяч. Я верну тебе!

Николай даже не спросил, когда она вернет этот долг, тут же дал Маринке деньги. Он не сказал, что остался без гроша, а до зарплаты целую неделю ждать.

Баба небрежно сунула деньги в сумочку. Вскоре Николай отвез ее домой. Марина помахала ему рукой со ступеней и нырнула в подъезд.

А на следующий день, рано утром, вернулись с дачи дочери, потому Коля не звонил бабе. Та тоже молчала. Так прошло воскресенье. Вика рассказала отцу, что убедила Анжелку вернуться домой. Та хоть и плакала, но согласилась. С Артуром простилась наспех, боясь, что ослушается Вику и себя.

— Пап! Ты не бойся. Между нами не было ничего такого. Мы расстались друзьями, будем поддерживать связь. Но через три года мы обязательно встретимся. Мы так пообещались…

— Он может приезжать на дачу каждый год. И вы можете дружить. Это вам никто не запрещает.

— Пап! Я понимаю. Но у нас свои планы. Сначала нужно встать в жизни на обе ноги, а уж потом любить и думать о семье. Мы чуть ни сделали все наоборот. Нас вовремя остановила Вика. Ее я не могла ослушаться…

— Анжела, за это время вы не просто повзрослеете, а и проверите свои чувства, подготовитесь к будущему, — погладил дочь по голове, та кусала губы, чтоб не разреветься.

…Николай все воскресенье ждал звонка от Марины. Но та молчала.

Встретившись в понедельник на работе, баба прошла мимо, слегка кивнув головой. А уже в обед зашушукались, захихикали в столовой бабы, поглядывая на Николая. Вскоре ему в лицо сказала фрезеровщица:

— Наколола тебя Маринка, как последнего козла! Скажи спасибо, что не по-крупному нагрела, как других. Тебя по мелочи дернула, всего на десятку. Видать, пожалела, иль поняла, что больше не обломится. Но только не жди, она их не вернет! Сам учил ее, что баба должна знать себе цену. С тобой она продешевила. Так и сказала, что с таким отморозком как ты, путевой бабе в постели делать нечего. Есть хахали покруче! — хохотала женщина.

Николай хотел сам поговорить с Маринкой, но как ему ответили, она уходит в отпуск и едет по горящей путевке отдыхать за рубеж.