Последний шанс

— Коль, мы тоже такими были. А потом поняли, что бабы друг от друга только нижним бельем отличаются, еще украшениями. Зато хвати изнутри любую, все дряни одинаковы!

— Степ! Не заходись! У тебя все в норме. Как-то наладилось. Теперь живете спокойно.

— За спокойствием Кларка в Турцию отвалит. Я от нее отдохну. Для меня и месяц подарок. Ох, и оторвусь! Вспомню былое! А то уже задыхаюсь дома, свежего воздуха перемен не хватает. Все эти жалобы, стоны, слезы. Устал! Хочу нормальных баб! Хохотушек, здоровых телок, чтоб плясали и пели, чтоб задирали ноги до потолка, прыгали и смеялись так, чтоб стены дрожали. А то сам скоро заплесневею рядом с Кларкой. Я ж ей вякнул, что скорее сам рожу, чем она забеременеет!

— Ну и как она? Небось, мигом за каталку ухватилась? — прищурился Коля.

— Нет! На каталку силенки нужны. Их пока не хватает. Зато Алеха услышал и ржал как конь. Так и ответил:

— Покуда брата мне родите, я сам дедом стану.

— Вот отморозок брехнул! Под самый дых саданул без промаха, — пожаловался Степан.

Они еще поговорили о детях, поругали жен. Степан собрался уходить, напомнил о детали для машины и тут зазвонил телефон Николая. Человек, услышав знакомый голос, разулыбался, глаза засверкали радостью.

Степка по лицу друга понял, что тому позвонила баба. И ни какая-нибудь дешевка, а та, какая дорога.

Степан махнул рукой и вышел в дверь, сутулясь. Сколько ни ругай баб, а все же тянет к ним мужиков. Через все синяки и шишки на душе перешагивают, забывают боль и обиды, предательство и откровенную подлость. Друг другу мужики десятой доли того не простили б. А женщинам многое сходило с рук. Но почему? Кто из мужчин не переживал, не спал ночами, не выкуривал за ночь по пачке сигарет, не напивался вдрызг до бессознания, не колотил углы и стены озверелыми кулаками, ни хватал за горло баб, поклявшись урыть благоверных за измену? Сколько мужиков разведясь или попросту покинув семью, не давали себе слова никогда больше не жениться и не возвращаться в семью ни под какие уговоры и обещания. Сколько их, прокляв любовь, уходили в ночь, в никуда. И все же многие из них возвращались, перешагнув через самих себя. Кто не перенес боль от женщины, тот не прожил жизнь!

— Баба? Да кто она? — усмехаются криво вслед женщинам. Но, чуть сгустятся сумерки, забыв все сказанное днем, крадутся и спешат мужчины к женщинам. Иные, озираясь по сторонам, другие спешно шмыгали в дверь. И лишь немногие шли открыто, не роняя ни имени, ни достоинства. Им нечего было стыдиться. Ведь ни в душе, ни в мыслях не держали ничего порочного. И никогда не осуждали женщин.

Они могут нравиться или отталкивать, но право выбора всегда оставалось за мужчинами. Они решали, какой отдать предпочтенье, какую выбрать на время или навсегда…

…Едва Степка вышел на площадку, Николай закрыл двери на ключ, чтоб никто не мог подслушать или помешать разговору:

— Здравствуй, Маришка! Я сразу тебя узнал. Как твои дела?

— Вроде все нормально.

— Когда сможем увидеться? Я один, можем ко мне свернуть, пообщаемся, если ты не против?

— Давай сегодня увидимся. Завтра неизвестно как сложится день. А сегодня запросто могу к тебе часа на три оторваться, — отозвалась охотно.

Они встретились неподалеку от дома Марины. Женщина выпорхнула из подъезда яркой бабочкой. Нарядная, отдохнувшая, она была похожа на цветущую розу, сбежавшую с клумбы.

Русые волосы уложены в аккуратную укладку, яркими звездами сверкали синие глаза. Умеренный макияж и свежий маникюр не остались незамеченными Николаем. Облегающий розовый костюм и такие же яркие туфли подчеркивали изысканный вкус. Глядя на нее, никто не поверил бы, что Марина работает обычным токарем на заводе.

Она быстро впорхнула в машину, надела изящные светозащитные очки и стала неузнаваемой. Николай даже опешил. Сколько лет знал женщину, а встреть ее вот такую на улице, ни за что не узнал бы.

— Коль, ну чего вылупился? Подбери челюсть, поехали! — поторопила человека.

Домой они вошли торопливо. Марина не хотела, чтоб ее увидели соседи, и Николай, согласившись, пропустил женщину вперед. Та тут же прошла в зал, устроилась в кресле.

— Ты такая непривычная, даже не верится, что Маринка. Будто с обложки журнал мод сбежала. До чего хороша! — не сдержался от комплиментов Коля. И спросил:

— Что пить будешь?

— А что у тебя есть?

— Минералка, яблочный сок, молоко, могу чай или кофе сварить.

— Нет, этого я не хочу. Вот если б коньяк, тогда другое дело!

— Коньяка нет. Но есть водка. Будешь?

— Вообще водку не уважаю. Но коли нет выбора, давай ее, она все ж лучше молока! Пусть его старики пьют! — рассмеялась баба.

Николай пить отказался. Сослался на то, что сегодня ему еще сидеть за рулем, и он не хочет проблем с гаишниками.

— Ну, тогда и я не буду. Кто ж в гостях глушит водку в одиночку? Я же не алкашка! — обиделась баба. Но, Николай не поддался на бабью уловку.

— Коль, а ты один живешь? — спросила, оглядевшись по сторонам.

— Я же говорил, у меня две дочки. Почти взрослые!