Последний шанс

— Роман — произведение художественное, автор имеет право на обобщения и гиперболизацию.

— Любить человечество гораздо проще, чем одного конкретного человека, нуждающегося в помощи, осуждать преступность как таковую — тоже дело почетное. Но попробуй вскрыть причинные связи чайного короля, который давал взятку, с теми, кто ее брал. Кто помогал давать и брать? И откуда взялась наличность в миллион? Такая сумма не в каждом банке имеется! Найди ответы на эти и аналогичные вопросы — и некому будет покупать столики по тридцать тысяч и запонки по двадцать, незачем будет грабить мебельные магазины. Остап Бендер мучился, как израсходовать миллион, полученный от гражданина Корейко. Ох, трудное это было дело в ту пору. Или, к примеру, в кинофильме «Акселератка»: барышник, спекулировавший крадеными автомашинами, говорит: что нельзя купить за деньги, то можно купить за большие деньги. А что нельзя купить за большие деньги, можно приобрести за очень большие. Это сказано с телеэкрана на сто пятьдесят миллионов зрителей. И все понимают, что если за «очень большие» деньги можно купить недоступные простым смертным удовольствия, то обязательно найдутся такие, которые ради денег пойдут на все. Пока есть стимул — преступления не изживутся, их совершали и будут совершать. И никакая система наказаний не поможет. Чем выше искушение — тем изощреннее само преступление, ибо сладостен запретный плод.

— С проблемами приписок и взяток я в своей практике розыскника не сталкивался, — вынужден был признаться Иван Иванович.

Саня вновь ринулся в атаку:

— Где могут спокойно процветать диспропорции между буквой и духом закона, там обязательно приживется «волевое решение», как принято у нас говорить, когда человек, отдающий обязательные для других приказы, не отвечает за экономические результаты своих распоряжений. Система хозяйственного механизма, в котором главным двигателем является неконтролируемое волевое решение чиновника любого ранга, ведет к диспропорциям в развитии народного хозяйства. На «волевом решении» живится система: «Я — вам, а вы, соответственно, мне». При таком психологическом климате взятки — вполне естественное состояние. Но где-то надо взять деньги на подношения, и в ход идут приписки. «Тысяча тонн чая сверх плана!» А за счет чего? Добавляют травы для «аромата», а на практике — мочала. И чем масштабнее такие приписки, тем внушительнее благодарность «нужным» людям. Таким образом должностное преступление получает статус «умелого руководства», и все майоры милиции оказываются перед этим бессильны.

Понимая правоту сына, отец тем не менее не мог с ним согласиться.

— Александр! — воскликнул Орач-старший. — Ты юродствуешь и кощунствуешь!

— Нет, отец, просто мы разучились называть вещи своими именами. Нас пугает не только правда, но даже ее двоюродная сестра — откровенность между двумя близкими людьми, вот как у нас сейчас с тобою. Ты о чем-то хочешь меня спросить, но не осмеливаешься и ходишь вокруг да около. Я из-за этой твоей скрытности раздражаюсь и возмущаюсь.

Да, он, майор милиции, ходил вокруг да около, и Саня это почувствовал. Но как спросить сына: «Ты грабил мебельный? С кем?»

Саня ниспровергал. В ином случае Иван Иванович резко одернул бы сына: «Ты будущий кандидат геологических наук, поосторожнее на поворотах! Нам не нужны критиканы, готовые разрушать святыни лишь ради разрушения!..»

Майор Орач терпеть не мог краснобаев и болтунов. Но сейчас Саня говорил о том, о чем не раз задумывался и сам Иван Иванович. Дорогие предметы роскоши... Для кого они?

Лазня принадлежит к одной из самых высокооплачиваемых категорий трудящихся в нашей стране. Пусть он поднатужится и будет откладывать в месяц пятьсот рублей. За год это шесть тысяч. За десять лет — шестьдесят.

Но кто-то строит особняки, торя дороги-подъезды к ним сквозь горы, леса и реки, кто-то их потом продает, а кто-то и покупает, и не за шестьдесят тысяч, а гораздо дороже. Но если гражданин Эн продал такой особнячок гражданину Эн-Эн, то денег в обращении не убавилось... И, может быть, прав Саня: не будь всего этого — обеденного стола за тридцать тысяч, запонок за двадцать, королевских особняков — не было бы и крупномасштабных взяток, не было бы дерзких, с применением автоматического оружия, ограблений мебельных магазинов, где водятся чеки Внешторга — валюты повышенной покупательной способности.

— О нелепостях жизни, Саня, мы поговорим чуть позже. А сейчас о том, чему ты был свидетелем...

— Немногому. Стоим с продавщицей, калякаем о том, кто может купить обеденный стол египетской работы, и вдруг предупреждение: «Жизням покупателей ничего не угрожает, но по движущимся целям стреляю без предупреждения!» Не знаю, кто как, а я лично поверил: стреляет по первому подозрению. Уж очень внушительный голос.

— Каков бандит был на вид?