Последний шедевр Сальвадора Дали

Если что и смущало Анну в собственном облике, то только сандалии, довольно стоптанные и неподходящие под определение «модные». Но в остальном она выглядела вполне прилично: белая блузка с короткими рукавами-фонариками и широким воротником в виде кружевного волана и легкая светло-серая, чуть расклешенная юбка в крупную складку. Густые волнистые волосы собраны в аккуратный высокий хвост. Яркие дуги бровей разлетаются к вискам изогнутыми линиями. Зеленые глаза в ореоле пушистых ресниц смотрят скромно и внимательно. Тонкие щиколотки и запястья, изящная шея и талия. Небольшая грудь, длинные ноги, высокий лоб, гладкая смуглая кожа. Молодость. Она молодая симпатичная девушка, и разве имеет значение, во что она одета. Именно так Анна и подумала бы, если бы была немного старше и увереннее в себе. Но она была еще юной и застенчивой, поэтому покраснела и потупила взгляд. «Если он считает ее вид недостойным, зачем тогда потащил за собой?»

– Ты, конечно, необыкновенно мила, – смягчился художник, – но предполагаю, что твой образ ни в коей мере не мог бы пленить необыкновенную Эльзу.

«Эльзу? Он ведет меня к какой-то Эльзе? Кто это? Еще одна Аманда? Или просто родственница? Или подруга? Что мне там делать и зачем я вообще туда иду?»

– Все в целом симпатично, – продолжал рассуждать Дали, – но ни одной изюминки. Ни шляпы в виде отбивной, ни телефонов в ушах, ни омара на платье. – Он поморщился и с досадой покачал головой.

Анна, онемев, смотрела на художника. Маэстро сошел с ума? Какая отбивная? На голове? Мясо?! Хотя если Дали так восхищался тем, что Аманда Лир напялила на себя акульи челюсти, то и стейк вместо шляпки должен ему понравиться. Девушка невольно провела рукой по голове, словно хотела убедиться в том, что ее не украшает немыслимая отбивная.

– Впрочем, – художник снисходительно улыбнулся, – мы не на званый прием идем, так что можно выглядеть и без должной экстравагантности. Лицо, конечно, официальное, но в домашней обстановке тоже не придерживается регламента. Я говорил тебе, что собирался встречать Гала и Поля в полосатом купальном костюме, обвешанном бубенчиками, которые колыхались и звенели при каждом движении?

– Нет. Вы упоминали только, что собирались подушиться парфюмом с неприятным запахом, но по счастливой случайности передумали.

– Я и про бубенчики передумал, как только увидел Гала. Я не мог позволить себе появиться в таком виде перед дамой сердца. Я и теперь считаю, что всякому случаю должна соответствовать конкретная одежда. К счастью, сейчас Дали выглядит безупречно.

Он был совершенно прав. Ни белоснежная рубашка, ни вельветовый пиджак, ни брюки-дудочки, ни дорогие туфли – ничего не пострадало и не испортилось от целого дня бесконечных прогулок. Обувь была безукоризненно чистой, а одежда сидела так, будто маэстро только что облачили в нее известные модельеры и выпустили на подиум.

– Простые элегантные лодочки и маленькое черное платье смотрелось бы уместнее, но если я предложу купить… – Он вопросительно взглянул на Анну.

– Нет-нет! – тут же воскликнула девушка и даже невольно выставила вперед руки, словно хотела оттолкнуть это бестактное предложение.

– Я так и думал. Похвально, хотя снова недальновидно. Из платья, купленного самим Дали, можно было бы выжать многое.

– Я не хочу ничего выжимать.

Дали понимающе кивнул.

– Вот там направо и почти пришли.

– Так ваша… – Анна замялась, – Эльза сильно разозлится, увидев меня в таком виде?

Художник остановился и спросил удивленно:

– Эльза? Какая Эльза? При чем тут Эльза?

– Вы сказали, что мой образ без телефонов в ушах и мяса на голове не понравится Эльзе.

– А! – теперь Дали смотрел на Анну в крайней задумчивости. – Но разве я говорил, что мы идем к ней?

– Нет.

– Да, было бы весьма странно предлагать тебе прогуляться в Тунис.

– В Тунис?

Дали вздохнул и двинулся дальше, жестом предложив девушке следовать за ним:

– Я и забыл, с кем имею дело. Откуда ты можешь знать имя великой Эльзы Скиапарелли, если свою последнюю коллекцию одежды она представила в пятьдесят четвертом? Теперь она воспитывает внуков и подолгу живет в Тунисе. Говорит, что местный климат идет на пользу восьмидесятилетним старушкам. Вот уж она, в отличие от тебя, сумела обратить знакомство с Дали не только в дружбу, но и в деньги.

«Он считает наше знакомство дружбой?» – заискрилась в голове у Анны счастливая мысль.

– Признаюсь, Дали тоже извлек из этого сотрудничества свою долю успеха. Сумочки-телефоны, как и сережки к ним, были в Париже конца тридцатых годов популярны так же, как и теперь аксессуары от Шанель. А шляпки в виде отбивной или таблетки аспирина пользовались успехом у самых отъявленных модниц. Но больше всего, конечно, повезло знаменитому белому платью с нарисованным омаром и петрушкой. Его после показа приобрела Уоллис Симпсон. Это имя тебе о чем-то говорит? – В его тоне не было высокомерия, и Анна без стеснения пожала плечами.