Последний сон

Лоуренс ему поверил. Весь его задор улетучился в один момент, сновидец устало опустился на стул для посетителей, не имея ни малейшего понятия, что делать дальше.

— Что произошло? — мягко спросил Генри, откладывая печать в сторону. — Вы очень плохо выглядите. — Он открыл дверцу конторки и поманил Лоуренса. — Проходите.

Почтмейстер провел его в соседнюю комнату, которая служила складом и кабинетом одновременно. Полуподвальное окно давало достаточно света. У стены стояли поставленные друг на друга ящики с элитным спиртным. Рядом лежали посылки, измазанные сургучом от потекших штемпелей. В углу стояли большие напольные весы. У противоположной стены располагался массивный письменный стол, кожаное кресло и старенький диван, накрытый клетчатым пледом.

— Я отвлекаю от работы, — Лоуренс показал на посылки.

— Нет, сейчас у меня перерыв. Как раз собирался перекусить, надеюсь, вы присоединитесь ко мне.

Генри настойчиво усадил его в кресло, а сам занял неудобный на вид стул с жесткой спинкой. На столе стоял поднос с единственным блюдом, накрытым крышкой. Почтмейстер снял ее, с гордостью продемонстрировав содержимое: горячий омлет с жаренными колбасками.

— Ешьте! Все ваше. — он протянул Лоуренсу вилку тоном, не терпящим возражений. — Я знаю, что вы не завтракали.

— Откуда?

— Вас мучили кошмары, вынудившие вас встать рано и в спешке одеться. Вы были расстроены, нервничали, поэтому на жилете пуговицы смещены на ряд выше. Затем вы где-то долго бродили, судя по состоянии брюк и обуви. Видимо, выясняя детали сна, но так ничего и не добившись, пришли ко мне. Не вижу в этой схеме полноценного завтрака, — Генри налил чай из термоса и протянул гостю чашку. — Однако, отдаю вам должное, вы все же нашли время побриться.

— Лавандовый? — удивился Лоуренс, принюхиваясь.

— Конечно, — ухмыльнулся почтмейстер. — Самый лучший чай на свете.

Колбаса пахла невероятно аппетитно. В желудке Лоуренса предательски заурчало. Он отбросил всякие предрассудки и жадно принялся за еду. Омлет был прямо-таки воздушным и таял во рту. Неужели его приготовил сам Генри?

— Расскажите, что снилось сегодня, — почтмейстер, напряженный, как пантера перед броском, наблюдал за ним поверх очков.

Вместо ответа Лоуренс протянул ему утренние записи. Ему было нечего терять. При виде запутанных, написанных в спешке строк, почтмейстер приподнял бровь.

— Какая удача, что работая здесь, я привык разбирать любой почерк, — проворчал он, углубляясь в чтение.

К тому времени, когда Лоуренс допил чай, Генри прочел его заметки. Он достал из ящика стола ребристый карандаш и принялся катать его между ладонями, погруженный в раздумья.

— И какой будет вердикт? — не выдержал Лоуренс затянувшегося молчания.

— Вы всегда ведете записи после пробуждения?

— Если есть такая возможность.

— И честно описываете происходящее не пытаясь приукрасить?

— Стараюсь быть объективным.

— Первый сон неприятный, однако я не нахожу в нем ничего необычного. А вот второй весьма примечателен. Да вы и сами это понимаете, если записали его столь подробно. Сегодня утром, после пробуждения, вы чувствовали себя странно? Слабость, неприятный привкус во рту, головная боль?

— Да, все так и было.

— Хм… Вы уверены, что дом из сна находится в этом городе? Может, просто похож?

— Уверен, — Лоуренс был тверд.

— Значит, вы как-то связаны с домом и его жильцами, но описание расплывчато, а мне бы хотелось более ясного понимания. Почему этот дом так важен?

Лоуренс ждал этого вопроса. Если бы не страх, поселившийся внутри, он бы никогда не открылся Генри, но кровавые пятна по-прежнему стояли у него перед глазами. Сновидец признался во всем. Рассказал об удивительном конверте, преследующем его, об одиночестве, о снах о доме на берегу, и о единственной женщине в его жизни. Он говорил, говорил… Сначала тихо, невнятно, затем с большим чувством, поддавшись нахлынувшим эмоциям. И хотя комната ничем не напоминала кабинет аудитора, на какой-то момент ему показалось, что он сидит на приеме у Мари. Не хватало только мерного стука метронома. Рассказ получился длинным, но почтмейстер ни разу не перебил.

— Спасибо за откровенность. Я ценю честность. Многое прояснилось, — подытожил он, когда Лоуренс наконец умолк. — Я догадывался, что вы можете быть жителем города. Вернее, одна из ваших личностей станет им, если хронология ваших снов верна.

— Что мне делать с тем, что я видел? Сегодня утром я приходил туда, но дом пуст, в нем еще никто не живет. Если я видел последствия… — голос Лоуренса предательски дрогнул, — преступления, вы сможете предотвратить его?

— Не я видел сон, — покачал головой Генри.

— Но ведь что-то нужно делать!

— Вы не понимаете… Вот, выберите три карты, — в руках почтмейстера как по волшебству возникла знакомая колода.

— Опять эта игра… — Лоуренс недовольно нахмурился, но карты выбрал.