Последний стратег

   — Значит, вы считаете, Михаил Васильевич, что готовиться к эвакуации Петрограда вам не надо?

   — Поход на Петроград сложен и в нынешней обстановке для германцев невозможен.

   — Почему невозможен? Эту тему сегодня муссируют многие газеты за рубежом.

   — Для того чтобы захватить Петроград, Германии на Восточном фронте надо иметь не менее четырёх свободных армейских корпусов. И получить свободу манёвра ими перед нашим носом.

   — Но ведь угроза Петрограду остаётся?

   — Это длительная операция. И немцы сегодня к ней на суше не готовы. А на море Петроград и Кронштадт защищены полями из многих тысяч мин. Возможность высадки противником морского десанта отпадает сразу.

   — Тогда куда Берлин направит, на ваш взгляд, свой удар в нынешней кампании?

   — Стратегическая ситуация на фронте позволяет сделать вывод, что немцы будут наступать в направлении Риги и Полоцка.

   — Какие цели будут в таком случае преследоваться?

   — Цели ясны. Первое - прорвать в одном из этих двух мест наш фронт. Второе - заставить русские войска отойти на восток от рубежа реки Западная Двина.

   — А австрийцы где могут наступать?

   — Они вряд ли нанесут удар по нашему Юго-Западному фронту. У них есть более лучший вариант наступательной операции на 17-й год: ударить по нам в Румынии.

Алексеев не ошибся в своих предположениях. В середине августа германские войска начали Рижскую операцию, обрушив на русские позиции такой шквал огня тяжёлых орудий, который был сравним на Восточном фронте за всю войну только с делом под Горлицей. А на румынской земле В горах разыгралось Марэшэтское сражение...

Тем временем внутриполитическая ситуация в стране накалялась. Участились забастовки и стачки, экономические лозунги всё чаще смыкались с политическими. В деревнях происходил самовольный раздел помещичьих земель. В тех городах, в которых возникали Советы, власть Временного правительства зачастую становилась номинальной.

Волнения охватывали запасные части: целые полки отказывались выступать на фронт. Дезертирство стало принимать опасные размеры. Оно не коснулось только казачьих частей. Но и они перестали быть надёжной опорой правительства при наведении порядка в стране: казаки отказывались выполнять роль полицейских стражников и тем более жандармерии.

Забастовки и стачки на железных дорогах стали первопричиной срыва подвоза хлеба в Петроград и ряд других промышленных центров. Рабочие оборонных заводов, особенно в столице, всё чаще бойкотировали выполнение военных заказов.

Политик Керенский, «ловя момент», решил усидеть на посту министра-председателя при помощи сильной, авторитетной личности. А. А. Брусилов на посту Верховного главнокомандующего был заменён популярным в армии Л. Г. Корниловым.

Глава Временного правительства во всеуслышанье сказал о новом Верховном так:

   — Наш Корнилов — первый солдат российской революции...

Популярный, особенно после бегства из австрийского плена, военачальник не был среди генералитета ординарной личностью. Восхождение к вершинам военной власти Корнилова началось в ходе Февральской революции 1917 года. Император Николай II, по настоянию Родзянко, одновременно с отречением назначил командира 25-го корпуса Особой армии главнокомандующим войсками Петроградского военного округа. В «знак благодарности» Лавр Георгиевич 7 марта, по распоряжению Керенского, «самолично» посадил под домашний арест в Царском Селе императрицу Александру Фёдоровну.

Когда же генерал Корнилов предложил применять против забастовщиков и демонстрантов военную силу (как делалось, например, в демократической Франции), Временное правительство испугалось «быть сильным». Сразу же созрел конфликт Корнилова с Петроградским советом рабочих и солдатских Депутатов. Боевому генералу-фронтовику пришлось подать в отставку. Не получил он и должность главнокомандующего армиями Северного фронта, которую ему предложил военный министр Гучков. Причина крылась в том, что этому воспротивился Алексеев. Свою позицию Михаил Васильевич объяснил главе Военного министерства так:

   — Генерал Корнилов, вне всякого сомнения, боевой военачальник, популярный в армии. Но возглавить фронт он не может сразу по нескольким причинам.

   — Каким причинам?

   — Главная в том, что Корнилов не имеет достаточного командного стажа.

   — Но он же едва ли не с первых дней войны на фронте?!

   — Это действительно так. Но командовать ему пришлось только 48-й пехотной дивизией, прекрасно зарекомендовавшей себя в боях в Карпатских горах. Корпусом командовал меньше полгода. А армией - ни единого дня.

   — А какие другие причины?

   — Назначение Корнилова может вызвать неудовольствие генералитета армии и неудобство для правительства в общении с высшим командным составом.

   — Почему, Михаил Васильевич?

   — А потому, что своим назначением генерал Корнилов обойдёт старых, более заслуженных кандидатов на эту должность.

   — Значит, вы советуете не настаивать на назначении Корнилова на Северный фронт?

   — Александр Иванович. Такой отказ пойдёт только на пользу душевного состояния высшего генералитета. Люди там самолюбивы и ревнивы к успехам друг друга.