Последний торпедоносец

— Мо-ё-о-о-о!!! — вскинул Игорь руки. — Это — моё-о-о!!! На-ше-е-е!!! Всё — на-ше-е!!! Слы-ши-те-е-е?! НА-ШЕ-Е!!! — и он рассмеялся, звонко и ликующе.

А внизу уже собирались люди…

* * *

Влетело.

Но перед этим атаман Иргаш так пожал Игорю руку, что хрустнули кости. А после этого ребята и девчонки тащили Игоря на руках почти до эллинга, где Наташка — снова с руганью! — перевязывала счастливо улыбающегося мальчишку, разлёгшегося на диване.

Флаг бился на Меч-камне под неощутимым внизу ветром.

* * *

— Что-то шум, — бабушка Надя посмотрела в окно, — уж не случилось ли чего? Игоряша, сходи, пос…

Но идти никуда не пришлось. Прогрохотали шаги, в кухню ворвался Денис. Он был бледен и мокр от пота.

— Игорян, — он оперся рукой о косяк, крупно глотая, — из города… «СВОИ» х привезли… ОМОН… на Казачьем Мысу… мечеть ставить… хотят…

— Господи! — вскрикнула бабушка Надя.

— Едем, ты на мотике?! — вскочил Игорь, опрокидывая табурет.

Мальчишки выскочили наружу.

— Господи, — повторила старая женщина. И перекрестилась на иконы…

* * *

Когда мальчишки примчались на место, балаган был в самом разгаре. Над Казачьим Мысом во множестве развевались власовские флаги, торчал транспарант тех же цветов:

Социальная

Всероссийская

Общественная

Инициатива- путь к толерантности и сопроцветанию!

Кучковалось гигантское количество телевизионщиков. На мысу три десятка каких-то смурных личностей возраста 15–20 лет в клоунских одеждах что-то делали лопатами. Не меньше сотни станичников бушевали в двухстах шагах от этого дела посреди дороги, но дальше не шли.

Их и эту сумасшедшую стройку разделяла тонкая, но плотная цепь прикрывшихся щитами ОМОНовцев — в «ночках», шлемах, со щитами, дубинками и пневматическими ружьями для пластиковых пуль. В довершение идиотизма происходящего из мощных динамиков стоявшей за ограждением передвижки гремело «Ой мама ща как дам» Киркорова. Очевидно, в ознаменование братства придурковатого болгарина с турками.

Денис свирепо протолкался в первый ряд, бросив свой мотоцикл даже не на подножку, а просто в пыль. Игорь проскочил следом, искренне опасаясь, что в одиночку его задавят — казаки были не просто злы, от них ощутимо несло чем-то сумасшедшим. Он услышал, как Денис зло спросил своего отца, стоявшего возле Иргаша и Колесникова — без гитары, но с нунчаками:

— Это правда? Насчёт мечети?

— Да, — не поворачиваясь, отрезал Губин-старший.

— Так какого… — взвинтился Денис. — Чего мы ждём?! Рвануть и покидать их в море к нехорошей маме!!!

— Это будет драка в первую очередь с ОМОНом, — устало сказал Губин-старший и повернулся к мальчишкам. Игорь увидел, какое у него измученное лицо и испугался. Именно сейчас. — Знаешь, сын, как в старых стихах:

Выставляют вперёд одураченных ребят,