Последний цветок. Повесть

          Внутренность яйцелёта поразила тем, что, несмотря на огромные внешние размеры, для экипажа осталось не так много места. В пилотажном отсеке стояли пять мягких глубоких кресел, таких удобных, что тут же захотелось упасть в одно из них и успокоить ноющее от беспрерывных тренировок тело. Два уютных седалища были выдвинуты вперёд и предназначались для пилотов-астронавтов. По бокам подлокотников находились прямоугольные панели с контрольно-измерительными приборами, тумблерами и спаренными ручками с набалдашниками, передвигающимися в узких прорезях. Приборов, в общем-то, было не так уж и много, иначе пришлось бы половину забыть. Успокаивало то, что все приборы имели подписи, для чего они, но всё равно, пусть лучше астронавт-1 уродует мозги, запоминая всё, а Рамиру они пригодятся для выполнения индивидуального задания. Старички постарались загрузить им геолога под завязку: и геохимические пробы грунта Голубой, и радиоактивность пород и воздуха, если он там есть, и сбор образцов горных пород – любимое занятие, да ещё впридачу и кинофотосъёмки. Так и не увидишь толком ничего, вернёшься, а рассказать энтерикам нечего. Хорошо Стерре: ей поручили только сбор растительного материала. Смеётся, гадючка, говорит, буду собирать для тебя ромашки. Напомнила, стервоза, у Рамира аж сердце защемило, наверное, погибла та, в расселине, без присмотра. А вдруг?

          - А что, - поинтересовался у Космара, - спинки кресел откидываются, можно полежать?

          Застопоренный на мелочи экскурсовод не сразу и сообразил, о чём он, улыбнулся и обнадёжил:

          - Полежишь, когда взлетать будете. – «Ну, и на том спасибо!» - А для долгой лёжки, - ещё больше обрадовал новый друг, - мы подготовили вам более удобные лежбища. Впечатлили Рамира, кроме кресел, большие иллюминаторы и большой вогнутый экран теленавигатора, предназначенный не только для передних наблюдений, чтобы вовремя увернуться от шальных звёзд, но и для автопилота, что будет вкалывать на протяжении рейса вместо полёживающих в обещанных лежаках астронавтов. Лафа! Пассажирами полетим, можно и не запоминать, какую ручку двинуть, какой тумблер нажать и какую кнопку утопить. Лежи себе, да поглядывай в иллюминатор, да поплёвывай в небо… стоп, стоп! – поплевать не удастся, пол-удовольствия отнято.

          Хвалёные долговременные лежбища размещались в соседнем отсеке. Они оказались обычными массивными ящиками с откидными герметичными крышками размерами с лежащего человека. Всего их было пять, на каждого засоню. Рядом стояли баллоны, на одном крупно выведено «азот», другой – молчун, а рядом ещё баллончики, шланги, трубочки, датчики, электрокабели, - и всё подсоединено к ящикам. Тут же объявился старичок-подручный.

          - Перед вами криокамеры. – торжественно объявил он, указывая рукой на саркофаги.

          Рамир заглянул в крайний – пусто: пластиковые стенки с дырками внизу от подведённых шлангов и кабелей, голый пластиковый пол и никакой постели.

          - И что, - не удержался от естественного вопроса, грубо оборвав могильщика, - спать на голом дне?

          Старичок-зануда даже не удосужился с ответом.

          - Они предназначены, - продолжал нудить, - для продления жизни за счёт остановки её при глубокой заморозке. Прежде в ваши тела будут введены специальные препараты, - он указал на баллончики без надписей, - препятствующие повреждению тканевых клеток во время охлаждения. Затем тела будут охлаждаться до температуры сухого льда, а затем и ниже нуля в жидком азоте до температуры чуть выше -200 градусов. Заморозка после старта и разморозка при подлёте к Голубой планете производятся по специальным компьютерным программам роботами по заданному времени. – Тех, кого он назвал роботами, даже как-то неудобно было так обзывать, потому что у каждого ящика сидело по девахе, да таких красуль, что по сравнению с ними Стерра скорее походила на робота. – Таким образом, вы сэкономите большую часть жизни.

          - Вы хотите сказать, - опять встрял Рамир, что я вернусь в том же возрасте, в каком и улетел?

          Волшебник обнадёживающе улыбнулся.

          - Почти.

          - Тогда чего мы медлим? – Все астронавты, обрадованные перспективой сохранения молодости, тоже облегчённо заулыбались. – А эти, - торопыга кивнул на молчаливых красоток, - на них можно положиться?