Последний вечер в Лондоне

– Есть у вас какие-нибудь предположения, почему они все обрезаны?

Пенелопа покачала головой.

– Я надеялась, что у тебя найдется какая-нибудь версия на этот счет.

– Нет, к сожалению. Вы случайно не находили пропавшие половинки? Они бы помогли нам понять, почему их отрезали.

– Нет, не находила, – сказала Пенелопа. – И не понимаю, зачем Софии было нужно оставлять эти. У нас уже так много фотографий Прешес. Ты ее не спрашивала? Она может знать что-нибудь.

– Пока нет, но спрошу. Она сказала, что вы нашли свадебный альбом Софии и Дэвида. Можно взглянуть на него?

– Конечно. Он в библиотеке на подоконнике. Колин, отведешь Мэдди? Мне кажется, она выпила недостаточно кофе, чтобы найти ее самостоятельно.

Она улыбнулась, и блеск ее глаз напомнил мне Колина.

Колин поднялся.

– Разве что для того, чтобы защитить эти стены от разрушения, после того как Мэдди начнет поворачивать не туда и биться о них. Дом будет мне благодарен.

– Очень смешно, – произнесла я, вставая.

Огонь в камине не горел, и, несмотря на теплую погоду, в комнате было достаточно прохладно. Я полюбовалась высокими книжными шкафами и тщательно отполированными панелями в льющемся из окна дневном свете.

Колин сел на подоконник и раскрыл альбом на коленях, не оставив мне иного выбора, кроме как сесть рядом с ним. Он открыл первую фотографию, которую я уже видела, – София и Дэвид со всей свадебной свитой. Разве что на этой Прешес, сияя улыбкой, смотрела прямо в камеру, а не в сторону. Я наклонилась ближе.

– Я знаю, что это старое фото, но посмотри на ее улыбку. То, как ее глаза сочетаются с радостью на ее лице. Она выглядит… – Я попыталась подобрать другое слово, прежде чем вставить подвернувшееся, – …другой.

Колин тоже склонился над альбомом. Его бедро тесно прижалось к моему. Я сказала себе, что вспышка жара, пробежавшая по моей ноге, была всего лишь благодарностью за то, что он поделился со мной своим теплом в холодной комнате.

– Я понял, о чем ты. За все время, что знаю бабушку, я никогда не видел, чтобы она улыбалась так, всем лицом. – Он прищурился, придвинувшись еще ближе. – Конечно, она с тех пор пережила войну, что могло бы объяснить такую особенность.

– Это точно.

Я указала на ровный край фото, который аккуратно рассекал стоящую рядом с Прешес женщину пополам. У нее были такие же блестящие, как и у Прешес, белокурые волосы; их плечи находились на одной высоте, указывая на то, что у них одинаково статные фигуры; на высоких каблуках, обе они были чуть выше невесты.

Я постучала пальцем по лицу Прешес, гадая, что же еще, помимо улыбки, меня беспокоило.

– Что там?

Я покачала головой.

– Не знаю. Оно придет – обычно приходит, когда я не думаю об этом. Но здесь что-то не так с челюстью. – Я остановилась, перевернула страницу. – Не беспокойся, докопаюсь. Я всегда докапываюсь.

Мы посмотрели на следующую страницу. На фото – жених с невестой и две пожилые пары, видимо, родители. Один из мужчин тяжело опирался на трость, на его лице отражалось страдание, словно ему потребовались все его силы, чтобы подняться с кровати.

Колин указал на него.

– Это мой прадед. Он серьезно болел и умер, по словам Софии, вскоре после свадьбы. Она показывала этот альбом мне, когда я был маленьким – хотя в то время я не очень-то обратил на это внимание. Есть еще несколько постановочных фотографий счастливой пары с семьями в церкви, но остальные – не постановочные, из вестибюля дома. Смотрятся, мне кажется, как и большинство фотографий из альбома дебютантки моей бабушки. Церемонно одетые люди развлекаются. Трудно поверить, что скоро война.

Он медленно перевернул страницу. Он был прав: улыбающиеся красивые люди выглядели так, словно в мире нет никаких проблем. Словно на Польшу не должны были вот-вот напасть, а Гитлер не угрожал Великобритании.

– А разве не все англичане так делают? Не обращают внимания на очевидное, чтобы не показаться грубыми? – спросила я, протягивая руку, чтобы перевернуть страницу.

– Я бы не сказал, что это исключительно британская черта, – проговорил он мне на ухо так близко, что я с трудом удержалась, чтобы не повернуться к нему.

– А где отсутствующие фотографии, как думаешь? – спросила я, указав на пустующие места между снимками, словно некоторые из них вынули из альбома в случайном порядке.

– Я думал, он сразу был составлен. – Колин поднял альбом и потряс его. – Ничего.

Я медленно кивнула, а затем склонилась, чтобы повнимательнее рассмотреть лица.

– Я надеялась, что найду больше фотографий с Евой, но тут нет ни одной. Интересно, почему.

Мой телефон, лежавший на выступе за нашими спинами, зазвенел, заставив нас обоих обернуться.

Я прочитала сообщение.

Его зовут Колин, верно?

Это была снова тетя Кэсси. Я потянулась к телефону, но Колин оказался быстрее.

– Как мне ответить? – спросил он.

– Никак не отвечай. Иначе ее не остановишь.

Повернувшись ко мне спиной, он принялся набивать текст, уклоняясь от моих попыток схватить телефон. Послышался свист отправляемого сообщения, и Колин с довольной ухмылкой вернул мне телефон.

Я с тревогой посмотрела на экран.