Последний выпуск

Мы достояли очередь и взяли себе спагетти – пришлось выковыривать красных пиявок, прятавшихся в гуще еды, но мы к этому привыкли – и по порции консервированных персиков в галлюциногенном желтом сиропе, который Хлоя, ожидавшая нас за столом, с легкостью обезвредила бы. К сожалению, последнюю порцию бисквита, к которому полагались персики, забрал парнишка из Венеции: он ловко подцепил бисквит чем-то вроде удочки и выловил его из окружения шипастых личинок. Что еще досаднее – он помедлил, повернулся и предложил угощение мне. Именно так всю дорогу подлизывались к членам анклавов. Аадхья пихнула меня локтем, прежде чем я успела взорваться. Поэтому пришлось сказать – правда, крайне нелюбезным тоном: «Нет, спасибо».

– Нужно об этом подумать, – сказала Аадхья за столом.

Я мрачно ела персики, не в состоянии ими наслаждаться, и не только потому что нейтрализатор яда придал им легкий металлический привкус.

– Что, если школа нарочно усложняет полосу препятствий? Что, если она хочет измотать тебя и Ориона, а потом выбить?

– Ну… – произнесла я, гадая, как бы это сформулировать и не заслужить убийственные взгляды от всех сидевших за столом. Я тоже устала, но не смертельно. После тренировки нужно быть уставшим. Если ты не устал, значит, плохо тренировался. Я устала так, как будто вкалывала целый день, но не настолько, чтобы заснуть над тарелкой супа.

А вот Орион совсем вымотался, и я дважды не позволила ему клюнуть носом в суп. Но это потому, что после отбоя он выходил на охоту за злыднями. Я пыталась убедить Мою Прелесть последить за ним, но она не желала; мышка соглашалась только отправиться со мной, когда я шла к Ориону, чтобы загнать его в постель, прежде чем прозвонят отбой. Если он ложился, выключал свет и закрывал глаза, то немедленно засыпал до утра; в противном случае на рассвете его можно было обнаружить в столовой, где он в одиночестве поглощал гигантские порции еды. Оказаться за пределами комнаты после отбоя – в норме смертный приговор для любого ученика; полагаю, так было бы даже в этом странном году, но злыдни изо всех сил избегали Ориона. В основном ему удавалось убивать их только на тренировках, когда злыдни отвлекались, пытаясь сожрать кого-нибудь другого, и выходили из-под прикрытия.

– А может, школа хочет авансом убить некоторое количество народу на тренировках, на тот случай, если большинство все-таки выберется, – сказала Лю, и это было вполне логично. А главное, я избавилась от необходимости бодро и весело объяснять, что не все так плохо, по крайней мере для меня.

– И что же нам делать? – с тревогой спросил Ибрагим.

– Давайте просто сделаем перерыв, – предложила Хлоя – это было естественно для человека, который может позволить себе такую роскошь, как перерыв. – Отдохнем сегодня, завтра и утром в среду. Никто в результате не пропустит больше одной тренировки. Ничего страшного.

Когда мы озвучили остальным это предложение, все охотно согласились. Даже Орион, проснувшись, заметно приободрился. Наверняка он собирался посвятить свободный день охоте. Лично я блаженно проспала до восьми часов – еще можно было успеть в столовую и захватить остатки завтрака, если поторопиться; я как раз встала и собирала волосы в короткий хвостик, когда кто-то постучал. К таким вещам я относилась гораздо осторожнее со времен прошлогодней встречи с очаровательным Джеком, а потому приоткрыла дверь, держа наготове восхитительное смертоносное заклинание. Маны, к счастью, было в избытке.

На пороге, заметно нервничая, стоял Орион. Он держал большую кружку с чаем и ящик из-под алхимических принадлежностей. В ней я увидела три булочки, стаканчик с абрикосовым вареньем и кусочками масла (содержимое уже начало необратимо смешиваться), недозрелый мандарин и миску с китайским рисовым супом и цельным яйцом. Я уставилась на Ориона, и он выпалил:

– Ты… ты со мной позавтракаешь?

Тут он понял, что дело обстоит недостаточно плохо, и срочно добавил писклявым голосом:

– Это свидание!

Я срочно схватила клетку Моей Прелести (она сидела внутри и грызла семечки) и заперла дверцу, прежде чем та успела выскочить. Не обращая внимания на негодующий писк, я ответила «да», прежде чем нечто вроде здравого смысла успело вмешаться.

Мне пришлось изрядно потрудиться, чтобы не передумать, пока я шагала вслед за Орионом по коридорам. Я даже не могла отвлечься на мысли о каком-нибудь злыдне; в последнее время ни одно существо в здравом (или нездравом) уме не нападало на Ориона. За минувший год он вырос, самое малое, на полголовы, и футболка на нем трещала по швам; а еще он принял душ, и его серебристые волосы, потемневшие от воды, завивались на затылке, и мне пришлось сделать над собой огромное усилие, чтобы не считать себя полной идиоткой, и тут я поняла, где мы, и остановилась, позабыв все на свете, в ужасе и в гневе… на пороге спортзала.