Последний вздох Аполлона

Лючия нервно обхватила себя руками, Шабо угрюмо рассматривал скатерть. Даже Бичем, убиравший со стола, выглядел уже не таким самоуверенным, как обычно.

– Скажите, комиссар, – снова заговорил Уолш, – вы нашли черновики статьи, над которой работал Найтли в ночь своей смерти?

– На его столе было много разных бумаг. Лично я предполагаю, что текст последней статьи он составил в уме и попросту не успеть записать.

Переговорив с инспектором с глазу на глаз, Пикар удалился.

Глава 8

После обеда Уолш остался в Салоне Муз. Он придвинул чайный столик к креслу, сел и попросил Бичема подать ему ту самую бутылку пино-нуар, за которой посылал накануне. Дмитрий Гончаров встал у камина.

– Мудрое решение, – проронил он, – пропустить бокал-другой дорогого вина, наслаждаясь последними часами свободы. Ведь еще до ужина вас арестуют.

Уолш пристально посмотрел на художника.

– Вы давно наблюдаете за мной, Гончаров, и, несомненно, догадались, что я обдумываю альтернативную версию случившегося, чтобы представить ее комиссару и отвести подозрения от себя. Каждый в этом отеле что-то скрывает, и мне удалось раскопать кое-какие секреты. Беда в том, что я не могу определиться, чью историю выбрать. Мне нужен взгляд со стороны.

– Хотите услышать мое мнение?

– Почему бы нет? Я вам не нравлюсь, однако, уверен, вы непредвзяты в своих суждениях обо всех остальных. Я изложу вам их мотивы, а вы поможете мне решить, что говорить комиссару. Вы считаете меня беспринципным, но, поверьте, даже я понимаю, что некоторые секреты лучше не вытаскивать на свет.

– Признаться, я заинтригован, – нервно хихикнул Гончаров и присел на краешек соседнего кресла.

Уолш обратился к лакею, который заканчивал убирать со стола:

– Бичем, принесите еще один бокал и можете быть свободны.

Некоторое время Джозеф собирался с мыслями, а Дмитрий ждал, наблюдая, как отблески огня танцуют на хрустале. Наконец он не выдержал:

– Итак, Холлуорд, полагаю, вы намерены обвинить в убийстве мисс Морелли? Калверт познакомился с ней в Милане. Возможно, у них была общая тайна.

Голос Гончарова выдернул «американца» из раздумий.

– О да, тайна была, безусловно. Вас ведь тоже насторожило ее поведение: ночной визит в номер Найтли, угроза, а потом отчаянные попытки всё замолчать. Но я начну с выстрела, который никак не связан ни с кражей картины, ни с отравлением. Такое уж невероятное стечение обстоятельств.

Дмитрий хоть и держался по-прежнему скованно, слегка подался вперед:

– Любопытно послушать.

– Помните, за ужином, когда наш друг рассказывал о жертвах Джека Потрошителя и своем уникальном чутье, мисс Найтли заметила, что как минимум однажды чутье его подвело? В отеле, который открыл в Лондоне некий француз, произошло ограбление. Известный журналист обвинил владельца отеля, и люди поверили ему, ведь, по его собственным словам, он формировал общественное мнение. Некто, вдохновленный призывами Найтли к справедливости, решил свершить собственное правосудие и устроил поджог, в результате которого погиб ни в чем не повинный француз. Ведь уже на следующий день полиция задержала настоящую воровку.

– Кэтрин не следовало вспоминать тот случай при всех. Уверен, Калверт достаточно корил себя за то, что невольно обрек беднягу на смерть. Но мог ли он предугадать, что кому-то придет в голову поджигать отель?

Уолш пригубил бокал и произнес:

– Вы дважды правы, Дмитрий. И в том, что Найтли не предвидел такой реакции на свою статью, и в том, что Кэтрин не следовало упоминать о ней. Она не вспомнила имя француза, но оно было хорошо известно одному из тех, кто сидел тогда за столом в этом салоне. Он знал о поджоге, но не знал о статье. В тот вечер он наконец нашел виновного в своих бедах, того, кто должен был ответить за всё.

– За всё? – Гончаров непонимающе уставился на Уолша. – Вы хотите сказать – за гибель того француза?

– Того француза звали Мишель Шабо. Да-да, Дмитрий, он был сыном нашего радушного хозяина. Вероятно, мадам Шабо вскоре умерла, не вынеся утраты. Удар оказался для старика слишком тяжелым. После слов Кэтрин он решил, что Найтли должен понести наказание, и на следующий день рассчитал Дюпона, отправив его в Руан с рекомендательным письмом к своему знакомому. Он надеялся, что обвиненного в убийстве портье никогда не найдут. Уверен, Дюпон подтвердит мою версию. Комиссару останется только выяснить мотив. Отпечаток пальца на револьвере полностью совпал с тем, что я заполучил, прибегнув к маленькой хитрости. В Найтли стрелял Жан Шабо, и я могу это доказать.

Гончаров выглядел потрясенным. Ему понадобилось время, чтобы осознать, каким блестящим умом обладает человек, сидящий в соседнем кресле.

– Раз вы раскрыли это, вы, вероятно, знаете и кто подсыпал Калверту мышьяк?

– У меня было несколько предположений.

– Продолжайте.

– Одну минуту.