Последний вздох синей бороды (СИ)

Убийства, подобные первому случаю, женщина совершает в состоянии аффекта, а потом остывает, выбив свою бессильную злость. В данном же случае либо она настолько зла, что решила пойти до конца, либо она сумасшедшая.

Додумав до последнего, я невольно вздрогнула, и, не глядя, опрокинула в себя полный бокал коньяка, даже не поняв, что это был коньяк.

Дошло до меня лишь через пару минут, когда от крепости напитка непроизвольно потекли слёзы.

- Кажется, сейчас ещё кому-то врач понадобится, - обеспокоено посмотрела на меня маман, - Викуль, ты там как?

- Я в норме, - вяло откликнулась я, - только это никакое не ограбление, это очередное покушение на нас.

- С чего ты взяла? – удивлённо спросила маман, и все

уставились на меня.

- Почему вы так решили? – сдвинул брови Михаил Игнатьевич, и все присутствующие озадаченно посмотрели на меня.

- Уж больно странная ситуация получается, - я взяла со стола пачку с сигарету, вынула одну штучку, и щёлкнула зажигалкой.

- Чего вы тут эффектные паузы выдерживаете? – недовольно спросил следователь, - давайте, говорите, и по существу.

- Если по существу, то почему он не выстрелил в вас? – посмотрела я на бывшего свёкра, - и ещё он сказал, где эта девка?

- Точно, - сдвинул брови Глеб Никифорович, - а ведь точно. Мы же вместе этому типу руки заломили, а выстрелил он только в Димку. А потом стал Вику искать. Он же бросился на защиту другу, значит, он и в меня должен был выстрелить, а потом бросился за Викой, о которой вообще должен был забыть.

- Это как-то странно, - сложила руки на груди маман, - первое убийство смахивало...

- На месть обиженной женщины? – закончила я её мысль.

- Именно, - маман вытащила у меня из пачки сигарету, и тоже закурила, - а тут какое-то хладнокровное нападение. Они не стыкуются между собой, эти два преступления.

- Давайте, лучше преступления будут стыковать правоохранительные органы, - подал голос Михаил Игнатьевич, - а не частные лица, которые только и делают, что не дают работать профессионалам, и палки в колёса вставляют.

- Так ищите преступников, - покосилась я на него, - а то нас пытаются убить, а вы и не чешетесь. Ёрзать начинаете, только, когда очередное убийство произойдёт.

- Я работой занимаюсь, - лицо Михаила Игнатьевич пошло красными пятнами, - и вы тут не единственные, кому помощь милиции нужна. А мне всё разгребай!

- Вы сами такую профессию выбрали, - отбрила я его, - чего в милицию пошли? Думали, что всё так просто? Тут у людей жизнь на волоске висит, а вы и не чешетесь.

- Вы меня достали! Вы у меня вот уже где! – он провёл ребром ладони по горлу, - то вы чёрте чем на пляже занимаетесь, потом у вас документы воруют, а потом получите

трупы! Я такого за свою практику ещё не видел, чтобы на

одних и тех же людей столько криминала сваливалось. Недаром коллеги из Москвы мне сочувствие выражают, значит, вы и там успели дел наворотить!

- Было б чему сочувствовать, - скривилась я, - и хватит с меня! Я вам всё рассказала, свою точку зрения предоставила, и теперь пошла в больницу.

- Стоять! – рявкнул Михаил Игнатьевич, но я схватила со столика сумку, и пронеслась мимо со скоростью света, не обращая внимания на его вопли.

Даже про больную ногу забыла, ворвалась в приёмное отделение, но путь мне преградила полная медсестра.

- Вы куда это? Девушка, стойте! – крикнула она мне, и поневоле пришлось тормознуть, - вы на часы смотрели? Сейчас сюда нельзя. Посещения завтра с часу дня.

- Мне очень нужно, пожалуйста, - молитвенно сложила я руки, - пропустите!

- Девушка, вы русских слов не понимаете? Приёмные часы только в строго определённое время.

- Но вы поймите, тут мой любимый, с огнестрельным ранением, а я даже не знаю, что с ним, - попыталась я её разжалобить.

- Завтра всё узнаете, - недовольно сказала она, но я увидела нечто человеческое, промелькнувшее в её глазах, и решила додавить.

Вытащила из сумочки портмоне, и положила перед ней тысячу рублей. Вид при этом у меня был самый что ни на есть жалобный, медсестра покачала головой, и купюра молниеносно исчезла у неё в кармане.

- Проходите, только халат накиньте, и я вас не видела. Не выдавайте меня.

Я обрадовано кивнула, схватила белый халат, и бросилась внутрь.

- Простите, - на ходу затормозила я, - а где сейчас находится Дмитрий Северский? – спросила я её, - с огнестрельным ранением прибыл несколько часов назад.

- Минуточку, - она углубилась в какие-то свои записи, - он в реанимации.

- Господи! – вырвалось у меня, и бросилась наверх.