Последний звонок. Том 2

Он рассмеялся. Так же неприятно-скрежещуще, как говорил. Но отвернулся. А я подумала и полезла на переднее сиденье.

Не сказать, чтобы соседство маньяка меня устраивало больше, чем соседство трупа. Но я решила, что, перебравшись вперед, опущу стекло. Потом дерну ручник, открою дверь снаружи — и выскочу.

— Неплохой план, — одобрил водитель, когда я перебралась вперед. — Есть вероятность, что сработал бы — если бы я не был тем, кто есть.

— Блин, да как же вы достали. — Тому, что он сумел прочитать мои мысли, я почему-то не удивилась. Убрала руку с клавиши, опускающей стекло. — Что вам всем от меня нужно?!

— Маленький Принц.

— Что?

— Ты спрашивала, кто я. Отвечаю: Маленький Принц.

Кажется, я была близка к тому, чтобы истерически заржать. На мальчика в развевающемся шарфе «маньяк» походил не больше, чем я — на Лиса из той же книжки.

— А я — фея Динь-Динь. Очень приятно.

— Понимаю твой сарказм. Но, тем не менее: я — тот, кого тут прозвали Маленьким Принцем. А еще — твой отец.

Я обмерла. Ненадолго. А потом все-таки начала ржать.

— Защитная реакция, — проскрипел «принц». — Ничего. Смейся. У тебя пока есть время.

Я ржала, а одновременно размазывала по лицу слезы. Потом смех как-то сам собой закончился.

— Ты зря подозревала, что твой отец — Дима. — «Принц» терпеливо переждал, пока я умолкну. — То есть, Дмитрий Владимирович. Он всего лишь жил с Машей… с твоей мамой, когда я… после того, как мне пришлось уйти. Дмитрий Владимирович об этом книгу написал. Книга исключительно глупая, но все написанное — правда. Можешь почитать, если интересно.

— И как называется? — Я сумела это выдавить. Закашлялась, правда.

— «Ты можешь идти один».

— Хорошее название. Запоминающееся. — Я готова была беседовать о чем угодно.

Я даже почитать не отказалась бы, хоть «Мастера и Маргариту»! Даже мамин сериал посмотреть. Лишь бы не думать. Лишь бы не верить ему.

— Такое же дурацкое, как содержание. Как все у людей.

— А ты — не человек. — Я не спрашивала — утверждала. В тайной надежде, что принц расхохочется — гы-ы, разыграл!

— Хотел бы сказать, что ты удивительно догадлива, но это будет ложью. — Мои надежды не оправдались. — А я решил, что не стоит начинать общение с обмана, в прошлый раз это плохо закончилось… Да. Я — не человек.

Он явно ждал от меня вопроса «а кто?». Не учел, что в крайние пять дней моим воспитанием занимался мошенник международного класса. Изрядно преуспевший в изучении людской психологии.

«Задавать ожидаемые вопросы означает идти на поводу у собеседника, — зазвучал в голове знакомый, умело располагающий к себе голос. — Если хочешь сбить его с толку и повернуть разговор туда, куда нужно тебе, не отвечай. Спрашивай сама — о том, что интересует тебя. Рискуешь прослыть не самым вежливым человеком, но в некоторых ситуациях вежливость — не главное».

Вот уже сутки, как меньше всего я думаю о том, насколько вежливой выгляжу. А вот что меня интересует…

«Не спеши — если тебе дают возможность не спешить. Соберись, подумай и спроси о главном. Запомни: в растерянности люди склонны говорить правду. Потом одумываются, начинают петь, что совсем не то имели в виду — но ты-то уже услышала, что хотела».

А чего я хочу?

— Что с моей мамой?

Вопрос вырвался сам, я не собиралась его задавать. Не хотела, чтобы этот неведомый урод понял, как я беспокоюсь о маме. Но не удержалась.

— С мамой? — удивился он. — Ах, да. С мамой. А… ты что, ей звонила?

Нет. Не звонила. Я даже думать о маме старалась в духе «ну слава богу, избавилась от меня, наконец-то счастлива». Пока не увидела ее только что на мосту. Окровавленную, едва живую. На коленях — под тростью этого урода… Мама ведь даже сказать ничего не могла, сил не было — только смотрела на меня. Так, как будто счастлива хотя бы тем, что может увидеть… «перед смертью» — эту мысль я оборвала. Мама не умрет! Я не позволю.

Никто и никогда не будет смотреть на меня так, как она. Никто и никогда не будет так меня любить — это озарение пришло, оказывается, еще на мосту. А понимание того, какой я была феерической дурой, только сейчас.

Водитель вглядывался в мое лицо, будто пытаясь прочитать, о чем я думаю. Хотя, черт его знает, может и правда читал.

— Звонила, — прикинулась дурочкой я, — трубку не берет. Что с ней?

— Понятия не имею. — Слишком быстро он это сказал. Но расспрашивать дальше я не стала, вдруг хуже сделаю. То, что этот человек — явно не тот, с кем стоит откровенничать, успела понять. А большего мне и не требуется. Теперь нужно просто выбраться отсюда. — Еще вопросы?

— Это все.

— И тебе даже неинтересно, кто я такой? — Растерялся до обиды, прямо вот-вот расплачется.

Машина вильнула, чуть не врезалась в соседнюю.

— Вы что! — Я схватилась за ручку над дверцей. — Остановитесь, раз так нервничаете.

— Я в полном порядке. — Вцепился в руль, уставился на дорогу.

— Мне абсолютно не интересно, кто вы такой. — До чего же сладко, оказывается, мстить за свой страх тому, кто его причинил. — Остановите машину.

— Может быть, ты хотя бы выслушаешь, почему я ушел?