Последний звонок. Том 2

— Это ты помолчи. — Белый костюм повысил голос. — Обрывая меня, не позволяя высказаться, ты ведешь себя как страус, прячущий голову в песок. Ты не хочешь меня слушать, потому что тебе страшно. Ты боишься — потому что в глубине души понимаешь, что я прав… Поведение, недостойное полноценной, мыслящей личности. Оглянись по сторонам. Вспомни свою мать. Вспомни других, знакомых тебе, человеческих самок и самцов. Они все боятся и прячут голову в песок — даже если опасность надуманная, предпочитают спрятаться.

— Саша не прячется.

— Завадский? Да, этот не прячется. Но вспомни, кто он — с точки зрения людской морали. Преступник, изгой. Человек, которого общество отринет от себя с облегчением и уверенностью в своей правоте. Скажи, ты хотела бы изменить это общество? Научить людей думать? Заставить мыслить — а не плыть по течению, бездумным стадом следуя за вожаками — чуть более сильными и наглыми, чем девяносто шесть процентов оставшихся? Ты знаешь, что только четыре процента человеческих особей способны мыслить по-своему, а не повторять чужие слова?

— Знаю. Саша говорил.

— Похвально — с его стороны. И, опять же, показательный факт — тебе сообщил об этом преступник. Человек, к которому правильно воспитанная девочка на пушечный выстрел не должна приближаться, оказался единственным, кто не побоялся быть с тобой откровенным… Скажи, такая логика не кажется тебе извращенной? Логика этого мира, его законы и правила? Может, ты все же хотела бы жить в другом мире? В том, которым будут управлять разумные люди?

— Вроде Саши?

«Дедушка» поморщился.

— Завадский — неудачный пример. Он из тех счастливчиков, которым мироздание отсыпало слишком много. Яркую внешность, талант, родительские деньги и связи. Всеобщий баловень — неудивительно, что, когда этот человек встал перед выбором, он выбрал не плюс, а минус. Собственные сиюминутные прихоти оказались для него более значимыми, чем возможность расти и употреблять свои знания для развития общества. Этот экземпляр, каким бы привлекательным ни казался — живое воплощение эгоизма. И попробуй сейчас сказать, что ты об этом не догадывалась.

— А, если и догадывалась — что?

— То, что ты — многократно превосходя Завадского по части таланта — совершенно другая. Если ты соберешься менять этот мир, ты будешь делать это ради мира, а не ради себя. Не зря ведь — именно Хомура, так?

«Дедушка» взмахнул рукой. Над поверхностью воды развернулся экран, на котором замелькали кадры из мультфильма. Финальная битва Хомуры с чем-то непонятным, невероятным и непобедимым. Один на один, без надежды на чью-либо помощь.

У мультяшной Хомуры было мое лицо.

— Подумай, какой жизни ты хочешь? Этой? — «Дедушка» махнул рукой в сторону экрана. — Или этой?

Кадры с Хомурой сменились другими. На том же экране появилась девчонка в нарядном платье — из компании, что возвращалась с Последнего звонка — обнявшая фонарный столб, и брезгливое лицо стоящего рядом парня.

Мама, свернувшаяся на диване в нашей назаровской квартире.

Гордо вышагивающая по улице жена Дмитрия Владимировича — и толпа гопоты, похабно ржущая ей вслед.

Оплетенные венами, выпирающие даже из разношенных тапочек, ноги тети Тани, соседки, тяжелые сумки у нее в руках…

— Подумай, — требовал «дедушка». — Ты ведь уже поняла, что происходящее — не дурной сон и не чей-то глупый розыгрыш.

— Поняла. Но почему? Почему — я? Я этого не хотела!

— Ой ли? — «Дедушка» лукаво улыбнулся — будто внучке, стащившей конфету. — Вспомни, как ты ехала в автобусе — уверенная, что уезжаешь навсегда. Вспомни ролик, который оставила на прощанье — всем, кто тебя обижал. Кто не мог и не хотел тебя понять… Ты ведь мечтала тогда изменить мир. Мечтала сделать его справедливым! Чтобы родители понимали своих детей. Чтобы одноклассники перестали быть тупоголовым быдлом. Чтобы преподаватели хотели учить, дарить детям новое — а не отбарабанивать параграфы из учебника, которые им самим стоят поперек горла… Все в твоих руках, девочка. Ты пытаешься сопротивляться этому знанию, но в душе понимаешь, что я прав.

— Я… не смогу. Я ведь уже говорила — тому, Принцу… Я не знаю, как правильно, понимаете?! Как сделать так, чтобы никому не было плохо? Когда я убежала, сделала плохо маме. Когда согласилась помогать Саше, его избил Арсен. А Витька вообще… Нельзя сделать так, чтобы всем было хорошо! Если Дмитрий Владимирович вернется к маме — будут страдать его жена и сын. Если Сашу посадят в тюрьму — страдать будет Саша. Если…

— А от чего все это происходит, ты не думала? Почему люди несчастны?

— Потому что это — жизнь. И по-другому в ней не бывает.