Последствия

– Ага, час. Значит я уже сходил. – он снова отбежал к шкафу и наклонился для продолжения разглядывания полок.

– Слава, сядь пожалуйста. – удерживая спокойствие и не догадываясь, как произошла настолько резкая смена поведения изолированного, твёрдо попросил врач.

Мужчина послушно подошёл к кровати и лёг на спину.

– Ты прочитал эту книгу? – приподняв в руке томик фантастики, который начал читать ещё Вячеслав Владимирович, спросил Павел Анатольевич.

– Да. Ужасная книжка. Положи! – хотя Слава кричал, лицо его ярости не выражало.

– Ты говорил, что она тебя заинтересовала.

– Вовсе нет.

– Хорошо. Ты помнишь, как тебя привезли в госпиталь.

– Вот у меня такое чувство, как будто я только сегодня родился. Такое… такое вот чувство, слово забыл… да неважно. Вот ты такое чувствовал, просыпаешься и вроде ты, а день лучше вчерашнего, но вчерашний ты здесь, а значит сегодня не может быть лучше вчера, а оно есть?

– Ты чувствуешь обновление?

– Совсем не то… но если я не так объяснил, то может быть подойдёт.

– Ты помнишь, как тебя привезли в госпиталь?

– Да, давно это было. – сухо отбарабанил Слава.

– Помнишь, как сбежал?

– Помню.

– А с кем сбежал, помнишь?

– Да помогал какой-то, потом ещё убежал и не вернулся, скотина.

– Слава, ты же обещал, что не будешь обзывать людей.

– Правда? Когда? Не помню.

– Ну да, на прошлой неделе ещё.

– Тогда извините. – он с размаху ударил рот и рассек нижнюю губу, на которую пришлась большая часть ладони.

«Ах, Павел Анатольевич, непрофессионально использовать принципы пациентов для удовлетворения своих желаний.»

– А помнишь, что ты делал последние несколько месяцев.

– Отстаньте от меня со своими вопросами. Не успокаиваетесь уже несколько часов. Уйдите, я спать буду.

– Я пришёл не больше получаса назад.

– Поставьте мне наконец часы. Я устал определять по солнцу.

– Ты по солнцу понял, что я здесь несколько часов? – округлив удивлённые глаза, уточнил Павел Анатольевич.

– Да, сколько мне ещё глаза надрывать. Уходи, и без часов я с тобой говорить не буду!

Ошеломлённый нововведениями в поведении Славы, не выключая свет, Павел Анатольевич вышел из изолятора. В кабинете он открыл несколько справочников и, сопоставив «изменение отношения к воспоминаниям, изменения восприятия времени, изменение концентрации внимания, примитивные эмоции/ их отсутствие, чувство обновления», получил, что большинство черт подходит под описание характеристик изменённой системы сознания.

Решив повременить с привлечением вышестоящих кадров и провести первые обследования самостоятельно, с утра на следующий день Павел Анатольевич захватил с собой в изолятор слесаря.

– Доброе утро. – обратился врач к лежащему на кровати Славе.

– Снова ты его напугал. Можешь постучаться, перед тем как в следующий раз зайдёшь. – грубо отозвался Слава, вставая с кровати. – А вы кто? Очень рад познакомиться. Надолго ко мне?

– Ты вчера попросил часы…

– Ну да, и что, уже? – подпрыгнув, посмотрев на стену чуть ниже потолка бесстрастно спросил физик.

– Вот, Николай Александрович, покажи ему, где повесить часы.

– Николай Александрович… а ведь ты не ответил, надолго?

– Он только с часами.

– Ну и хорошо.

Слава повёл молчаливого слесаря к стене, на которую только что смотрел.

– Прям на него, да, повыше.

Николай Александрович взобрался на стремянку и под руководством Славы вкрутил в стену шуруп и зацепил за него часы.

– Николай Александрович, точная работа, даже окно закрыл – блестел глазами Слава, провожая слесаря.

Мужчина вышел, и Павел Анатольевич, несколько минут сидевший на стуле, после небольшого затишья предложил:

– Пойдёшь сегодня завтракать в столовую?

– Дак и я о том же. Как теперь за птичками наблюдать? – с серьёзным лицом возмутился Слава, показывая на часы.

– Ты видел птиц?

– Последнюю радость забрал. Делать мне тут больше нечего.

Твёрдо подступив к двери, Слава дернул за ручку, на себя, и незапертая дверь осталась на месте. Отпереть, как и закрыть, замок можно было снаружи, а мужчина, не обращавший внимания на её механизм, не знал или забыл…

«А, может быть, делал вид.»

… в какую сторону она открывается.

– Ты помнишь, что пытался уже от сюда уйти. – насмешливо произнёс Павел Анатольевич, сидя раскинувшись на стуле.

– Который раз уже спрашиваешь, помню я. – нервничал Слава и, дёрнув дверь с силой, отозвавшейся хрустом в плече, отложил занятие.

– И помнишь, что, когда вернулся, обещал пройти обследование.

– Ага. Этот вон меня кинул, а подопытным должен стать я. – Слава ткнул в сторону стоматологического кресла.

– Ты сам согласился.

– Так-с, ну и чего делать? – с взволнованной радостью переключился Слава и прыгнул на кровать.

– Сначала я заполню несколько бланков, а ты ответишь на мои вопросы.

– А ты ответишь на мои вопросы?

– Нет.

– Ладно, мы решили ответить только на твои. – посмотрев в другой конец зала, согласился Слава. – Только недолго, а то скоро утренняя еда.

– Завтрак.

– Вот вечно ты меня поправляешь. Я сказал то же самое, а ты хочешь, чтобы всё было, как у тебя.