Последыш

- Язычник, что ли? – нахмурился собеседник, подошедший уже к Игорю почти вплотную и оказавшийся ниже Бармина почти на голову.

- Не знаю, - снова пожал плечами Игорь.

- Но, в церковь-то ты ходишь?

- Не-а, - честно признался Бармин. - Меня отец Афанасий не пускает. Говорит, «изыди сатана»!

- Ну, то есть, говорил, - уточнил он. – Пока не помер, царствие ему небесное.

- Слушай, - опомнился вдруг командир. – Не о том говорим. Мы ищем Ингвара Менгдена. Знаешь такого? Можешь показать, где он похоронен?

«Выходит, я немец теперь? Или швед?»

- А заразиться не боитесь? – уточнил прежде, чем отвечать.

- Нас не возьмет! – отмахнулся собеседник. – Мы от этой пакости заговоренные. Так что скажешь об Ингваре Менгдене?

- В Барентсбурге только один Ингвар, - сказал на это Игорь. – И это я. А Менгден я или нет, то мне не ведомо. Нас император имени лишил. То есть, не меня самого, а моих родителей, ну и меня заодно. Так что я родился уже без фамилии. Безродным.

- А как твоих родителей звали, знаешь? – подобрался собеседник.

- Отца Сигурдом, а мать Хельгой.

- Ох, ты ж! – выдохнул затаивший дыхание командир. – Нашли!

- Слава тебе господи! – поддакнул сверху Прохор.

- Мы за вами, господин фон Менгден! – сообщил, переведя дух, командир. – Велено вас найти и доставить к вашей ясновельможной бабушке – княгине Кемской. Анна Георгиевна вас ждет.

«Фон? Это значит барон? – задумался Игорь. – Или это всего лишь обозначение личного владения?»

Он был не силен в такого рода делах, да и отрок Ингвар этого, похоже, толком не знал.

- Это нельзя, - покачал головой Игорь, отвечая на призыв командира. – На меня запрет наложен. Я здесь, в Барентсбурге определен на вечное поселение.

- Это вас, господин граф, прошлый император, покойный Константин, на вечное изгнание определил, - объяснил тогда собеседник, - а новый, дай бог ему здоровья, Иван VIII простил и разрешил княгине забрать вас с острова. Вот мы и прилетели. Как вышел указ, княгиня тут же нас и послала. Не откладывая.

- Это вы точно знаете? – уточнил Игорь.

- Точнее некуда.

- И что теперь?

- Как что? – удивился, так и не назвавшийся по имени командир. – Проходите на борт и полетим.

- А вещи?

- Какие вещи? – не понял собеседник.

- Мои, - пожал плечами Игорь. – Мне в дорогу собраться надо, умыться, переодеться.

- Не думаю… - начал было командир.

- Я приду через шесть часов, - решил наконец Игорь. – Подождете?

- Нам приказано…

- Через шесть часов.

- Что вам там делать так долго? – попытался нажать командир.

- Мне нужно шесть часов, - твердо ответил Игорь, решив не вдаваться в подробности.

- Давайте мы вам хотя бы поможем, - тяжело вздохнул мужчина, которому было явно невтерпеж убраться из этого гиблого места.

- Мне не нужны помощники, - возразил Игорь. – И не пытайтесь меня найти. Буду стрелять на поражение.

- Серьезно?

- Да.

- Но вы вернетесь? – не удержался от вопроса командир.

- Да, - подтвердил Игорь. - Через шесть часов.

На том и расстались.

***

Сказать по правде, ему было мучительно больно оставлять с таким трудом налаженное хозяйство, свою библиотеку, свой арсенал, радиоприемник, свои запасы, наконец. Обжитый дом, душ и баню. Свои неопределенные планы. В общем, все, чем стал для него за эту долгую полярную ночь вымерший город ссыльных поселенцев Барентсбург. Крепость, шинок и фактория, брошенные дома, обнаруженные тут и там нычки и схроны. Звездное небо над головой и феерия северного сияния. Холод, ветер и полумрак.

Бармин не помнил, тосковал ли Робинзон Крузо, покидая обжитый им за годы и годы необитаемый остров, но сам он, хоть и прожил здесь, в Барентсбурге всего-то около четырех месяцев, совершенно определенно улетал отсюда с тяжелым сердцем. Понимал, что на самом деле у него не было на острове никаких перспектив, но на душе все равно было тяжело. В этом мире, в его новой жизни Бармин пока знал только эту суровую негостеприимную землю, другой земли, другого дома у него пока нигде не было. И поэтому, сидя в достаточно комфортабельном кресле в командирской выгородке десантного отсека, Игорь испытывал весьма непростые, можно даже сказать, двойственные чувства. Радостное предвкушение будущего, опасения по тому же поводу и печаль расставания с единственным местом, которое он мог назвать в этом мире своим домом.

- Кофе? – спросил командир поисковой группы Новгородцев, подходя к Игорю. – Чай? Чего-нибудь покрепче?

Четверть часа назад, поднявшись в воздух по вертолетному, конвертоплан перешел в «режим самолета» и теперь активно наращивал скорость и высоту полета. Для Бармина в этом не было ничего необычного. Он в своей жизни вдоволь налетался на больших и малых самолетах. На геликоптерах, которые в СССР звались вертолетами, ему летать приходилось тоже. Но ни Василий Новгородцев, ни члены его команды этого не знали, а потому опасались, что при взлете «господин граф» устроит им истерику. Игорь их порядком разочаровал и не собирался останавливаться на достигнутом.

- Кофе, - кивнул он. – Покрепче. Курить у вас можно?

- Да, разумеется, - ответил командир. – Сейчас принесу пепельницу. Молоко? Сахар?