Последыш

- Нет, Ваше Сиятельство, я из Тракая, но мои предки, разумеется, пришли в Литву из Крыма.

Честно говоря, Игорь с удовольствием обсудил бы сейчас с полковником этот небезынтересный исторический казус, но, увы, его ждала встреча с родней. И, отдав лакею, встретившему их в прихожей, свою пихору, прошел вслед за провожатым вглубь паласа[28].

Короткая анфилада роскошно декорированных залов, поворот направо, к боковой двери, лестница, небольшое фойе и огромный кабинет за открывшимися перед ними двустворчатыми дверями. Монументальный письменный стол из резного дуба справа от входа, разожженный камин – слева. Впереди эркер-трельяж с окнами от пола до потолка, а перед ним, стоя лицом к дверям, застыли три женские фигуры. Поскольку свет солнечного дня лился из-за их спин, разглядеть лица женщин не представлялось возможным. Зато Игорь был весь на свету, как натурщик на подиуме или манекен в витрине. Впечатление, что его сейчас внимательно рассматривают усиливалось тем, что, войдя в кабинет, полковник Кальф-Калиф сразу же отошел в сторону, оставив Бармина в одиночестве под взглядами трех женщин.

«Что ж, пусть смотрят!» - обижаться было не на что. Он не знал их, а они знали его только по имени. Технически родственник, - возможно, внук одной из них, - но на самом деле совершенно чужой здесь человек. Любопытно другое, почему во встрече не участвуют мужчины?

«Матриархат? – усмехнулся мысленно Бармин. – Или у них, как в том фильме про мафию, перебили всех мужчин?»

- Здравствуй, Ингвар! – нарушила тишину женщина, образовывавшая центр композиции. – Добро пожаловать домой!

С этими словами она шагнула вперед и медленно пошла к Игорю. Возможно, она ожидала, что он пойдет ей навстречу или, вообще, заливаясь слезами радости, бросится к ней с объятиями и прочей чепухой, но Игорь не думал, что это хорошая идея.

- Спасибо, что выдернули меня с кладбища, - сказал он вслух, но с места так и не сдвинулся.

- С кладбища? – переспросила женщина, останавливаясь в паре метров от Бармина. – С какого кладбища?

- Значит, Новгородцев не успел вам сообщить, - усмехнулся Игорь. – В Барентсбурге все вымерли еще в начале осени. Я один уцелел.

- Хочешь сказать, ты прожил… Сколько там? Пять месяцев или четыре? Прожил один в вымершем городе?

- Именно так и обстоят дела, - кивнул Игорь. – А теперь мы, может быть, все же познакомимся, а то неловко даже! Вы меня знаете, хотя бы теоретически, а я вас – нет.

- Похож на деда! – подала голос одна из двух женщин, оставшихся стоять около эркера. – Такая же язва! О внешнем сходстве и говорить нечего!

- Действительно похож, - согласилась пожилая дама, остановившаяся напротив Игоря. Красивая, холеная и ухоженная, но, возможно – и даже скорее всего, - ей было больше лет, чем казалось по первому впечатлению. Выглядела она лет на пятьдесят максимум, и значит, ей было никак не меньше семидесяти. И это в лучшем случае.

«Порода, - отметил Игорь, - или все-таки колдовство? Что-то же они со своей магией здесь делают?»

- Я похож на вашего мужа, сударыня? – решил уточнить Бармин. - Или вы имеете в виду второго деда?

- Я твоя бабушка, Ингвар, - назвалась наконец немолодая дама, – княгиня Кемская Анна Георгиевна. Но это по второму мужу. А по первому – по твоему деду – герцогиня Бирон. И разумеется, не Анна, а Ханна дочь Йорна графа фон Нойвида. Так подойдет?

- Вполне! – кивнул Игорь. – Приятно познакомиться, Ваша Светлость[29]! Значит, вы мать моей матери Хельги. А что случилось с родней моего отца?

- Мы это обсудим несколько позже, - остановила его расспросы княгиня. – А сейчас позволь представить тебе твою тетушку, сестру твоей несчастной матери. Подойди к нам, Юлиана! Юлиана моя дочь и родная сестра твоей матери.

- Княгиня Холмская, - представилась женщина, подходя к своей матери, - Ульяна Михайловна.

«Значит, это не только мой казус, - покачал Бармин мысленно головой. – У них у всех по два имени. Одно на русский манер, а второе – то ли на немецкий, то ли на скандинавский. И еще, похоже, они действительно используют магию в косметических целях».

На вид этой женщине было лет двадцать пять-тридцать, а на самом деле ей, как показывал самый примитивный расчет, должно было быть где-то под пятьдесят. Возможно, сорок-сорок пять, но все-таки не тридцать. Тоже красивая, как и ее мать, - и какой, верно, была мать Ингвара, - но в гораздо меньшей степени скандинавка, какими их представляет себе массовое сознание. Одним словом, не блондинка, а брюнетка, да и черты лица какие-то другие.

- Очень приятно, Ваше Сиятельство! – вежливо поклонился Игорь своей вновь обретенной тетке. – Значит мою мать звали Ольгой Михайловной?

- Хельгой Михайловной, - поправила его бабушка. – Моего первого мужа звали Михаилом.

- Спасибо, за уточнение! – чуть улыбнулся в ответ Игорь.

Он не знал, в какую игру играют эти «ясновельможные» дамы, но, в любом случае, не собирался им подыгрывать.

«Сдержанность – лучшая политика» - решил он и не ошибся. Его реакция настолько встревожила княгиню, что она даже «опустилась» до объяснений.