Послеполуденная Изабель

В Париже жизнь текла своим чередом. Я работал. У Изабель была своя работа. Без всяких лишних слов и объяснений Моник взяла на себя ответственность за мое расписание и следила за тем, чтобы окошко cinq á sept, по возможности, оставалось свободным. После семи вечера у меня часто бывали деловые ужины. Изабель уклонялась от предложений стать ma compagne132 на этих мероприятиях, справедливо замечая, что мир юриспруденции и финансов слишком тесный, и из уважения к Шарлю ей негоже выступать в роли моей жены. Другое дело – пойти в оперу или на концерт в театре на Елисейских полях, хотя и там мы частенько сталкивались с ее друзьями и знакомыми. Меня она всегда представляла как своего «американского друга, адвоката Сэмюэля» – сама формулировка должна была указывать на «amitié»133 между нами и поддерживать видимость приличия… хотя, как заметила Изабель, все понимали, что нас наверняка связывает какая-то другая история.

– Позволь все-таки прояснить все эти светские тонкости, – сказал я. – Тебя можно видеть с любовником на представлении «Нормы». Но ты не можешь сопровождать его на деловом ужине, потому что это указывает на серьезные отношения между нами.

– Проблема в том, что на ужине я бы оказалась вместе с женами твоих коллег. И тоже выступала бы в роли супруги. Это невозможно, учитывая положение Шарля в обществе… даже когда он отошел от дел.

Время двигалось вперед. Эмили усердно готовилась к Le Bac134. От результата этих экзаменов зависело дальнейшее поступление (или не поступление) в университет, и в этом смысле БАК был конструктором будущего курса образовательной жизни любого лицеиста. Я так еще и не познакомился с ней и не настаивал на этом. Каждую третью неделю я продолжал мотаться через Атлантику. Итан начинал понемногу привыкать к школе. У него даже появилась подружка – одноклассница Пэм Каспер, которая, ничего не зная о языке жестов (да и как она могла в пять лет?), научилась общаться с ним, показывая и заставляя его читать по губам (новый навык, который Клара и Джессика добавляли к жестикуляции). Три вечера в неделю я по-прежнему проводил с Изабель. Я расширил клиентскую базу парижского офиса, и мои партнеры в Нью-Йорке, одержимые прибылью, были довольны ростом корпоративного бизнеса. В тот год я получил солидный бонус. Я положил его в банк, решив, что, поскольку все равно не плачу аренду, нет смысла покупать что-то в Париже… Тем более что от судьбы Итана во многом зависело, куда меня занесет в следующий раз.

В жизни бывают моменты – правда, редкие, – когда вы чувствуете, что свободны от высокой драмы. Или серьезных огорчений. Или ужасного свинства со стороны других. Следующие три года или около того стали для меня фартовыми, когда все карты, что шли в руки, оказывались в масть. Изабель тоже везло. Конец девяностых. Холодная война закончилась восемь лет назад. Клинтон в Белом доме. Если отбросить его глупые сексуальные шалости – «почему он не нашел себе более зрелую любовницу вместо какого-то неопытного подростка?» – как едко высказалась Изабель, когда против него была начата безумная процедура импичмента, – наступила эпоха мира и изобилия.

В понедельник утром я пришел на работу и обнаружил присланную по факсу директиву от начальника отдела коммуникаций нашей фирмы в Нью-Йорке, предписывающую «перейти» на отправку большей части «необязательной» корреспонденции по электронной почте. Помимо того, что нас обязывали адаптироваться к новомодному «онлайн» миру, все партнеры и штатные юристы должны были к концу года обзавестись мобильными телефонами. Я выполнил это требование, хотя сотовый телефон все еще был диковинкой в Париже. Изабель пренебрежительно относилась ко всем электронным коммуникациям, полагая, что эта причуда пройдет мимо нас; что бумажное письмо никогда не исчезнет, а сама мысль о том, что мы можем носить с собой аппарат, позволяющий круглосуточно быть на связи, повергала ее в ужас. Но уже через год она тоже была в Сети и обзавелась простым черным телефоном-раскладушкой, хотя бы потому, что этого хотела Эмили. А Эмили, взяв два года отпуска, чтобы объехать весь мир на папины деньги и попытаться написать роман о своих приключениях в Непале, Таиланде, Камбодже, Лаосе, Вьетнаме и девяти месяцах работы в качестве джиллару135 на скотоводческой станции в Северном Квинсленде, теперь училась на последнем курсе университета. Несколько лет назад она очень хорошо справилась с БАК, поэтому изучала политологию в Science Po136. Мы наконец-то познакомились – всего через шесть лет после моего переезда в Париж. Изабель организовала нам билеты на выступление знаменитой танцевальной труппы Пины Бауш из Германии в театре Шатле. Меня собирались представить просто как «друга maman». За эти годы я видел много фотографий Эмили.