Послевкусие

Лифт из стекла и зеркала беззвучно распахнул двери прямо напротив «Шоколадницы». Из лифта вышли Борис Николаевич и его новая женщина. Они только что сдали пакеты с покупками в камеру хранения и решили перекусить. Татьяна купила спортивный велюровый костюмчик серого цвета для дома и свободное платье из вискозы до пола. Блузку она ещё не нашла, а у Бориса Николаевича кончилось терпение.

– Ты сразу заметила этот костюм, почему не взяла, а обошла половину торгового центра?

– В другом отделе цена могла оказаться ниже.

Борис Николаевич задумался, отметил скромность и практичность новой женщины. Не стал говорить, чтобы она не думала о деньгах, как говорил бывшей жене. Раз его новая женщина считает деньги, это хорошо.

– Какие волосы у девушки! Посмотри, какая красота! – Татьяна теребила руку Бориса.

– Отпускай свои волосы и носи на здоровье.

Она вскинула на него удивлённые глаза.

– Распускать волосы такой длины позволительно только в юном возрасте.

Как ей удавалось быть всё время к нему прижатой? Если мужчина переводил глаза на спутницу, то в его сторону уже были обращены глаза женщины. Ей требовалось постоянное подтверждение того, что её слышат, видят и ощущают. Борис вспомнил Татьяну, сидящую напротив него в кабинете его друга, ветврача. Прямая спина, тихий голос, спокойный взгляд. Нельзя было сказать тогда, что в ней столько эмоций. Он вдруг почувствовал довольно крепкий укус чуть ниже плеча.

– Ты о ком задумался?

– Ты голодная, раз кусаешься. Пойдём, я тебя покормлю.

– Должна тебе признаться, что я кусачая. Люблю это дело и не могу заставить себя прекратить. Конечно, не до крови.

Татьяна увидела вывеску «Блинчики» и тут же забыла про ресторан.

– Давай наедимся блинов с мясом и сладкие возьмём блины со сметаной! У меня уже слюнки текут. Дома их готовить в такую жару невозможно.

– Ты серьёзно?

Мужчина привык слышать и от жены, и от других женщин, что блины они не едят.

– Серьёзно. Обожаю блины. У тебя проблемы с поджелудочной железой, тебе нельзя?

– Да нет. Блины так блины.

Сергей за своим столиком не знал куда деться. Отец Маши сейчас увидит его в обществе красивой девушки, тогда как он должен быть на пути в Москву к его дочери. После первой встречи с Белоснежкой, он не звонил Маше, и она не звонила ему.

– Добрый вечер, Борис Николаевич, – грустно и вяло произнёс Сергей. Привстал для приличия.

– Здравствуй. Садись, ты не в школе.

– Я должен был…

Рука Бориса Николаевича легла ему на плечо и слегка сжала, давая понять, что говорить ничего не надо.

– Мы решили побаловать себя блинами.

– Мы уже наелись, – весело отозвалась длинноволосая красавица. Борис Николаевич вспомнил эту девушку.

– Отдыхайте. До свидания.

Борис с Татьяной прошли чуть дальше и сели за столик под искусственными пальмами в кадках.

– Ты их знаешь?

– Да, мой менеджер, и думаю, теперь уже бывший парень моей дочери.

– Да ты что? Как же так?

– Разве устоишь перед такой красотой! Ты сама в восхищении от неё. Она приходила к нам в офис. Я ещё тогда видел, как он на неё среагировал. Остолбенел и глаз не сводил, говорить даже не мог.

– И что теперь?

– Трагедии не будет, я уверен. Всё к этому шло. Она там. Он здесь. – Борис Николаевич замолчал.

Молчала и его новая женщина, блуждая взглядом по его лицу. Как она жила без него! Как он жил без неё! Татьяна села рядом с ним, вплотную придвинув свой стул к его стулу. Рука в руке. Приятно.

Мимо столика прошли две женщины. Одна из них мать Сергея. Они набегались по отделам и подустали. Первой заметила Сергея с девушкой подруга матери. Обе стремительно нырнули за искусственные пальмы и заняли столик рядом с ними.

– Неужели зацепил продавщицу? Надо же!

Мать Сергея посадила подругу к себе лицом, спиной к столику сына, и ей было удобно разглядывать сына с новой девушкой, прячась за спиной подруги.

– Пойдём к ним.

– О, нет! Пусть сближаются. А то спугнём, и он к своей Маше в Москву поскачет, как угорелый. Хорошенькая, хрупкая, как статуэтка! Правда? – Мать Сергея довольна внешним видом Белоснежки.

– Чего ты спрашиваешь? Сделала из меня прикрытие! Мне же ничего не видно! Пересаживайся давай. Они в сторону пальм и не смотрят.

– Когда он успел её закадрить? Вышла всего на минутку из отдела, тебя встретить. В меня пошёл. Разлюбезный мой в его годы совсем не таким был.

– А каким? – Глаза подруги округлились от любопытства.

Глаза матери Сергея остановились на чашке со сметаной. Она старательно вспоминала события двадцатипятилетней давности.

– Уже не помню, – призналась негромко. – Но не таким, это точно.

Подруга растерялась.

– Так не бывает! Я всё помню. Каждое слово и мои ощущения, всё! Первый поцелуй. Первое свидание. Это самое, в первый раз…

– Ты это серьёзно?

– Да, – обиделась подруга.

– Нет, я тоже помню, что в первый раз это у меня с мужем было. Яркость ощущений проявилась после тридцати лет.

– Хорошо было, – насытившись, вздохнули и согласились обе.

Пара, так аппетитно евшая блины за столиком напротив, встала и направилась к лифту. Мужчина и женщина держались за руки. Женщина на секунду прижалась щекой к плечу мужчины.