Послевкусие

Собачка будет бегать по кровати в недоумении, как же ей вести себя? Но она настолько невесома, что её присутствие в кровати никто из двоих не почувствует.

И поехал Борис Николаевич в дальнюю дорогу за тысячу километров. Будет ехать и вспоминать образ новой женщины, и будут мурашки бегать у него по коже от этих воспоминаний. Дорога дальняя.

Впечатления у Бориса Николаевича от Москвы гневные. Машине не проехать, дышать нечем, ничего не видно, и смотреть невозможно – глаза режет. Добрался до квартиры дочери злой от собственного бессилия изменить что-либо. Расцеловал дочь, перетаскал сумки в машину, туда же усадил странное существо, что жило вместе с его дочерью. Даже передохнуть отказался. В таком-то смоге?! Скорее бы вывести дочь на чистый воздух. И поехали.

– Они что тут, совсем рехнулись, правительство наше? Надо вывозить детей, беременных женщин и стариков! – Подумал. – Многовато будет! Но что-то же надо делать! – продолжал негодовать Борис Николаевич.

– Не кричи, пап, и так голова болит.

– Вот-вот! Может, уже отравление началось! Где аптека? Надо купить угля активированного и выпить сразу штук пять. Ты сколько весишь? Одна таблетка на десять килограммов. И пить обезжиренное молоко будете всю дорогу, вместо воды.

– Хорошо, пап, – сказала Маша.

– Хорошо, пап, – машинально повторила за ней Хельга, испугавшись мужской напористости.

Борис Николаевич посмотрел в зеркало заднего вида на подружку дочери. Та подняла колени, обхватила их ручками и выглядывала из-за рук и коленок, как взлохмаченная, несчастная белочка.

– Может, вы приляжете, а то выглядите не совсем здоровой. Вздремнёте, – предложил он девушке.

– Хорошо, – услышал в ответ, и существо тут же перестало отражаться в зеркале.

Оно мешком свалилось на сиденье и закрыло глаза. У ближайшего магазина Борис Николаевич остановился. Вернулся с таблетками и пачками молока. Достал из багажника надувную подушку и шерстяной плед. Тихонько подложил подушку под голову странного существа и накрыл пледом. Существо, почувствовав на себе плед, тут же вытянулось во весь свой небольшой рост и, кажется, заснуло. А росту не хватило даже на всю длину заднего сиденья. Кудряшки на непропорционально большой голове прилипли ко лбу.

– Может, не надо накрывать? – спросил отец у дочери.

– Надо. Она не может спать без одеяла.

– Странно.

– Она вся такая.

– Какая?

– Из странностей вся собрана, – шепотом пояснила дочь.

Отец и дочь не виделись давно, новостей много, они и принялись вполголоса разговаривать да разглядывать виды за окном.

– Пап, а с кем собачку оставил?

– С её хозяйкой.

Дочь помолчала. Ответ огорчил её.

– Значит, она уже не наша?

– Наша она, только и хозяйка её теперь тоже наша. Зовут собачку Джеки, а хозяйку Таня.

Из рассказа Бориса Николаевича Маша узнала историю знакомства отца с собачкой и её хозяйкой.

– Хоть книжку о вас пиши!

Борис Николаевич от этих слов дочери улыбнулся. Сколько раз он это уже слышал.

– Мама как?

– Ты, наверное, знаешь даже больше, чем я.

– На что она живёт?

Борис Николаевич вздохнул.

– Друзья помогают.

– А ты?

– Я не буду помогать, даже если ты с этим не согласна.

– Ясно. – Теперь вздохнула дочь.

– Сергею звонила?

– Да, и мне показалось, что сильно он не был огорчён.

– Это хорошо. Главное, не держать зла. Всё ещё у вас обоих впереди. Отец боднул плечом дочь.

– Только у Хельги никогда нет неизвестности, она всё за себя знает.

– Знать-то я знаю, а вот открыть пачку молока не могу.

Странное существо задышало в затылок Бориса Николаевича. Цепкие пальчики крепко держали пакет с молоком, и само существо почти протиснулась между двумя передними креслами в машине. Борис Николаевич остановил машину. Все напились молока. Есть никто не хотел. Остатки молока в пачке Хельга унесла с собой на заднее сиденье.

– Допью.

– Я могу ещё одну открыть, – предложил Борис Николаевич, стараясь не смотреть на Хельгу.

Его смущала необычная внешность. Остренькие локоточки, коленочки. Смешные гольфы, юбочка в клеточку. Черт те что! Всё на ней топорщится. И юбка, и воротник у блузки, и волосы на голове. Бог создал эту голову явно не для её владелицы. Глаза и те навыкате.

– Вам там удобно?

– Спасибо. Мне хорошо с вами.

Ответ понравился Борису Николаевичу и расположил к нему Хельгу. Оставшуюся часть пути он будет заботиться о ней.

Борис Николаевич позвонил Татьяне, сказал, что подъезжает. Он и до этого звонил, так что у Татьяны была возможность и время наготовить на четверых. Джеки счастлив: куда-то делся мужчина, постоянно стоящий меж ним и хозяйкой. Джеки подозревал, что это с ним его счастье болтает по телефону, но что он вернётся так скоро, никак не ожидал. Да не один! Привёз с собой свору дурно пахнущих дальней дорогой девиц. На всякий случай пёсик скрутил хвостик плотнее и присел на него, дрожа и волнуясь. Если Джеки уставился на обеих девиц, переводя глаза с одной на другую, то Татьяна уставилась на неказистого, даже корявого подростка, стоящего рядом с дочерью Бориса Николаевича. Она видела его дочь на фотографии и сразу узнала. Уродец выглядел вялым и болезненным.