Посмертные записки Пикквикского клуба

Чело мистера Пикквика постепенно хмурилось и приняло самое мрачное выражение под конец неприятного рассказа. Заметив это, почтительные сочлены хранили глубокое молчание, не осмеливаясь представить со своей стороны никаких замечаний. Наконец, мистер Пикквик сжал кулак и, выразительно ударив по столу, произнес следующую речь:

— Не странно ли, господа, не удивительно ли, что судьба, по-видимому, предназначила нам везде расстраивать спокойствие честных людей, предлагающих нам гостеприимство? Отчего это происходит? Не доказывает ли это, в некоторой степени, нескромность, криводушие, наглость или, что всего хуже, низкую неблагодарность моих спутников, готовых бесстыдно возмущать спокойствие женских сердец под всякой кровлей, где бы им ни было оказано радушное гостеприимство? Не значит ли это, спрашиваю я…

Мистер Пикквик, нет сомнения, представил бы своим сочленам образчик великолепной речи, если бы в эту самую минуту не явился в комнату Самуэль Уэллер с письмом в руках. Прерванный таким образом на самом красноречивом месте, ученый муж взял и вытер очки, надел их на нос и проговорил ласковым тоном:

— Чего вам надобно, Сэм?

— Бегал сейчас на почту и получил письмо, адресованное на ваше имя, — отвечал мистер Уэллер. — Запечатано облаткой, сэр.

— Почерк незнакомый, — сказал мистер Пикквик, открывая письмо. — Великий боже! Что это такое? Ну, да… быть не может… да, да, это чья-нибудь шутка и больше ничего.

— Что это за письмо? — вскричали пикквикисты в один голос.

— Не умер ли кто-нибудь? — спросил старик Уардль, пораженный страшным беспокойством, выразившимся на лице мистера Пикквика.

Не отвечая ничего, мистер Пикквик бросил письмо через стол и приказал Топману читать вслух. Страшно было в эту минуту смотреть на физиономию великого человека, забросившего свою голову на спинку кресел.

Мистер Топман дрожащим и прерывающимся голосом начал читать следующее письмо, написанное красивым почерком:

«Господину Самуэлю Пикквику.

Корнгильское подворье. Августа 28.

Год 1827.

Вдова Бардль против Пикквика.

Милостивый государь.

Уполномоченные вдовой миссис Мартой Бардль завести с вами тяжбу по поводу нарушения вами формального обещания вступить с нею в законный брак, мы имеем честь известить вас, что миссис Бардль полагает свои убытки в тысячу пятьсот фунтов стерлингов. Жалоба на законном основании уже поступила против Вас в Суд, где будет производиться это дело по существующим законам. Благоволите, милостивый государь, известить нас по почте об имени Вашего лондонского адвоката, которому вы имеете поручить ходатайство по вышеозначенному иску.

С глубочайшим почтением, милостивый

государь, имеем честь быть

Вашими покорнейшими слугами,

Додсон и Фогг».

Никакое перо не в состоянии изобразить немого изумления, с каким все почтенные гости и сочлены пересматривались друг на друга и бросали потом изумленные взоры на достопочтенного президента. У всех как будто отнялся язык, и торжественное молчание продолжалось несколько минут. Мистер Топман первый начал речь:

— Додсон и Фогг! — повторил он машинально.

— Вдова Бардль и Пикквик! — сказал мистер Снодграс, погруженный в глубокое раздумье.

— Возмущать спокойствие женских сердец! — бормотал мистер Винкель с рассеянным видом.

— Это заговор, — сказал мистер Пикквик, получив способность говорить, — низкий заговор между этими алчными сутягами… как бишь их?

— Додсон и Фогг! — повторил мистер Топман.

— Бессовестные крючки! — продолжал мистер Пикквик. — Это их затеи, иначе быть не может. Миссис Бардль к этому неспособна, я в этом уверен. Сердце у нее мягкое, робкое. Смешно, право, смешно!

— Ну, конечно, вы можете лучше всех судить о сердце миссис Бардль, — проговорил старик Уардль с насмешливой улыбкой. — Нет, почтеннейший, я готов присягнуть, что Додсон и Фогг получше нас с вами знают женские сердца.

— Чего ж они хотят от меня? — сказал мистер Пикквик.

— Повыцарапать денег из вашего кармана — вот и все тут, — сказал мистер Уардль.

— Удивительная наглость! И кто слышал когда, чтобы я говорил с нею иначе, как обыкновенно говорит жилец со своей хозяйкой? — продолжал мистер Пикквик. — Кто когда-либо видел меня с нею? Даже мои друзья, почтенные члены моего клуба…

— Один раз, впрочем… — заметил мистер Топман.

Мистер Пикквик изменился в лице.

— Ну, тут должна быть закорючка, — сказал старик Уардль. — Посмотрим, что такое.

Мистер Топман устремил робкий взгляд на президента.

— Подозрительного, однако ж, тут ничего не могло быть, — сказал мистер Топман, — только вот видите… право, я не знаю, как это случилось! Представьте, однако ж, мы видели миссис Бардль в объятиях мистера Пикквика.

— Силы небесные! — воскликнул мистер Пикквик, пораженный внезапным воспоминанием. — Какое страшное стечение обстоятельств! Так точно: она лежала на моих руках!

— И почтенный друг наш старался нежным голосом смягчить ее горе, — сказал мистер Винкель с лукавой усмешкой.

— Правда, — сказал мистер Пикквик, — отпереться не могу.

— Ну, брат Пикквик, попался, любезнейший! — подхватил старик Уардль. — Дело принимает серьезный оборот. Ах ты, старый ловелас!