Посмертные записки Пикквикского клуба

— Мистер Сойер, — сказала старая леди, проникнутая величайшим негодованием, — или вы решились заранее нанести мне дерзкое оскорбление, или поведение ваше объясняется тем, что вы не понимаете цели моего визита. Никакая медицинская сила, все ваши порошки и микстуры не в состоянии были предупредить того, что случилось в недавнее время на моих глазах. Нечего терять слов с вами, молодой человек, я позову племянника, — заключила старушка, судорожно повертывая в руках свой ридикюль и вставая с места.

— Остановитесь, сударыня, — сказал Боб Сойер, — кажется, я действительно вас не понял. Не угодно ли теперь объяснить, что такое случилось?

— Племянница моя, мистер Сойер, — сказала старая леди, — сестра вашего приятеля…

— Так, сударыня, — сказал Роберт, пожираемый на этот раз величайшим нетерпением, потому что старая леди, несмотря на внутреннее волнение, говорила протяжно, с расстановкой, как и все старые леди. — Так, сударыня, так.

— Моя племянница, Арабелла, за три дня перед этим отпросилась навестить мою сестру, другую свою тетку, содержательницу женского пансиона в трех милях от города. Перед заведением ее вы можете увидеть ракитовый палисадник, замечательный в своем роде, и несколько старых развесистых дубов.

На этом месте старушка приостановилась, чтобы отереть слезы.

— Ах, сударыня, пусть черт их поберет, эти ракитовые кусты! — вскричал Роберт, совершенно забывая свою докторскую сановитость и осанку. — Говорите скорее, ради бога.

— Сегодня утром, — начала опять старая леди медленно и с расстановкой, — сегодня утром она, то есть моя племянница…

— Воротилась назад, я полагаю, — сказал Роберт с великим воодушевлением. — Так, что ли?

— Нет, мистер Сойер, совсем не так. Она писала ко мне…

— Письмо, разумеется. Что ж она говорит?

— Она говорит… то есть не говорит, а пишет, — и вот, мне бы хотелось сообщить Бенжамену это известие не сразу, а постепенно, чтобы, знаете, не расстроить его пылкого чувства, — она пишет ко мне, что… письмо это у меня в кармане, мистер Сойер, но я забыла очки в карете, а без очков я никак бы не могла указать на это место, — беда со слепыми глазами, мистер Сойер! Ну да, словом сказать, племянница моя пишет, что она уже замужем.

— Что-о-о? — закричал во весь голос мистер Боб Сойер.

— Замужем, — повторила старая леди.

Больше уже ничего не слышал мистер Боб Сойер. Он опрометью бросился из аптеки в другую комнату и закричал богатырским голосом:

— Бен, друг мой, она удрала!

Лишь только эта оглушительная весть достигла ушей мистера Бена Аллена, дремавшего тем временем за конторкой, как вдруг он быстро вскочил на ноги и, не говоря дурного слова, ринулся стремглав на мистера Мартина и, запустив свою руку за галстук этого невинного джентльмена, выразил очевидное намерение задушить его на том самом месте, где стоял он, понурив голову и почесывая затылок. Бурный и решительный в своих движениях, возбужденных внезапными порывами отчаяния, молодой человек приступил к выполнению своего намерения, обнаруживая одновременно большую силу и хирургическую опытность.

Мистер Мартин, принадлежавший к разряду джентльменов, не одаренных особенной силой красноречия или убеждения, покорился этой операции на несколько секунд с невозмутимым спокойствием философа, готового ко всяким приключениям. Убедившись, однако ж, что эта шутка в скором времени может отнять у него всякую надежду на получение хорошего жалованья и даровой квартиры в этом подлунном мире, он пробормотал какое-то метафизическое возражение и с одного размаха повалил молодого человека на пол. Но так как обе руки мистера Бена Аллена зацепились за его галстук, то, увлеченный силой падающей тяжести, он грянулся и сам по тому же направлению. Когда таким образом они лежали и барахтались, дверь аптеки отворилась и внезапно вошли два неожиданных посетителя — мистер Пикквик и мистер Самуэль Уэллер.

При взгляде на эту сцену, Самуэль вообразил, что мистер Мартин, по всей вероятности, нанялся в этом врачебном заведении за условленную сумму принимать какие-нибудь сильные лекарства или выдержать, эксперимента ради, какие-нибудь болезненные пароксизмы, или временами глотать яд, чтобы испытать на себе действительность каких-нибудь новейших антидотов, или, наконец, производить какие-нибудь другие более или менее смелые опыты с благородной целью увеличить массу медицинских сведений и удовлетворить пылкой любознательности двух молодых профессоров медицинской науки. Находясь под влиянием этого впечатления, Самуэль стоял спокойно на одном месте, опустив руки в карманы, и смотрел с великим участием на результат этого интересного эксперимента. Другого рода впечатления поразили восприимчивую душу ученого мужа. Мистер Пикквик, с обычной энергией, вдруг бросился на сражающихся джентльменов и закричал повелительным голосом, чтобы их разняли.