Посмертные записки Пиквикского клуба

— Пейн, успокойтесь, — перебил его лейтенант. Затем, обратясь к мистеру Пиквику, который был заметно смущен этой весьма неучтивой интермедией, он спросил: — Не разрешите ли вы мне, сэр, спросить, принадлежит ли этот джентльмен к вашему обществу?

— Нет, сэр, — ответил мистер Пиквик.

— Но он член вашего клуба, если я не ошибаюсь, — сказал лейтенант.

— Никоим образом, — ответил мистер Пиквик.

— И он никогда не носил значка вашего клуба? — спросил лейтенант.

— Никогда! — ответил мистер Пиквик с возрастающим удивлением.

Лейтенант Теплтон повернулся к своему другу, доктору Слэммеру, и слегка передернул плечами, как бы сомневаясь в точности его воспоминаний. Маленький доктор был взбешен, но в то же время и сбит с толку, а мистер Пейн злобно смотрел на лучезарную физиономию ничего не подозревавшего мистера Пиквика.

— Сэр, вы были вчера на балу? — вдруг спросил доктор, обращаясь к мистеру Тапмену.

— Да, — ответил мистер Тапмен.

— И этот субъект был с вами? — продолжал доктор, указывая на неподвижно сидевшего незнакомца.

Мистер Тапмен подтвердил и это.

— Итак, сэр, — сказал доктор незнакомцу, — предпочитаете ли вы дать мне вашу визитную карточку и предоставить мне возможность обращаться с вами как с джентльменом, или вы вынудите меня расправиться с вами немедленно же?

— Позвольте, — вмешался мистер Пиквик, — Тапмен, расскажите, в чем дело?

Тапмен в нескольких словах рассказал все, что произошло в предыдущую ночь, вскользь упомянув о заимствовании чужого платья, как вдруг пристально смотревший все время на незнакомца лейтенант Теплтон спросил его:

— Если не ошибаюсь, я видел вас в театре, сэр?

— Разумеется! — ответил незнакомец, нисколько не смутясь.

— Это — странствующий актер! — презрительно произнес лейтенант, обращаясь к доктору Слэммеру. — Он играет в пьесе, которую офицеры пятьдесят второго полка ставят завтра на сцене рочестерского театра. Вы не можете требовать от него удовлетворения, Слэммер. Это — невозможно!

— Безусловно, — проговорил с достоинством Пейн.

Слова эти были произнесены особенно громко. Доктор Пейн величественно вышел из комнаты, сопровождаемый лейтенантом, вслед за ним двинулся доктор Слэммер, окинув все общество уничтожающим взглядом.

Глава четвертая Маневры. Новые друзья и приглашение в деревню

На следующее утро обитатели Рочестера и примыкающих к нему городов встали очень рано, притом в необыкновенном возбуждении, так как им предстояло увидеть в этот день большие маневры. На смотр перед начальством должно было явиться несколько полков, за городом были построены временные укрепления. В программу маневров входила осада крепости и взрыв мины.

Все говорило о том, что торжества будут необычайно грандиозны. Для того чтобы оградить от публики пространство, необходимое для маневров, были расставлены часовые. Полковник Балдер, в полной парадной форме, верхом на лошади носился галопом с места на место и кричал так громко, что лицо у него раскраснелось и голос охрип, хотя никакой видимой причины для такого поведения и никакого смысла в нем не было. Офицеры метались туда-сюда, получали распоряжения от полковника, передавали их дальше и исчезали.

Мистер Пиквик и его товарищи поместились в первом ряду зрителей и терпеливо ожидали начала маневров. Толпа прибывала. Иногда позади них поднималась такая толкотня, что мистер Пиквик неожиданно для себя устремлялся вперед с быстротою, которая вовсе не соответствовала его степенной важности. Иногда же раздавался приказ: «Осадить!», и приклад ружья опускался на ногу мистеру Пиквику, чтобы напомнить ему о распоряжении, или же упирался ему в грудь, чтобы вернее обеспечить выполнение его. С левой стороны несколько веселых джентльменов сжали мистера Снодграсса, интересуясь: «Куда он прет?», и когда мистер Уинкль выразил по этому поводу негодование, один из них нахлобучил ему шляпу на глаза. Все эти штучки в соединении с тревогой, которую внушало друзьям необъяснимое исчезновение мистера Тапмена, делали их положение скорее затруднительным, чем веселым и удобным.

Наконец по толпе пробежал глухой гул, и все взоры обратились к воротам укрепленья, из которых выходили батальоны с распущенными знаменами и весело сверкавшим на солнце оружием. Войска заняли свои позиции. По всей линии пробежали слова команды, солдаты взяли на караул, полковник Балдер, сопровождаемый офицерами, проскакал вдоль фронта. Грянула музыка, лошади взвились на дыбы, собаки залаяли, толпа закричала, войска выстроились, и, сколько хватало глаз, можно было видеть застывшие в неподвижности ряды красных мундиров и белых штанов.

Мистер Пиквик был так поглощен необходимостью лавировать между ногами лошадей, что не мог видеть расстилавшейся перед ним картины. Когда же ему удалось твердо укрепиться на собственных ногах, его радость и восхищение были безграничны.

— Может ли существовать что-нибудь более прекрасное и восхитительное? — спросил он мистера Уинкля.

— Ничего, — ответил этот джентльмен, на ногах которого уже с четверть часа стоял какой-то малорослый человек.