Посмотри на меня

– Да, простите, тогда мне пришлось уйти, – твердым голосом сообщила она, не глядя ему в глаза. – Уверяю вас, такое случается не часто. – Она повернулась к стоящей за ней девушке, которая уже совсем выбилась из сил.

– Это Поппи, моя помощница. Надеюсь, вы не будете возражать, если она примет участие в нашей встрече.

Поппи, сражаясь с папками, пожала Бенджамину руку, вследствие чего несколько папок упали на пол.

– Вот черт, – громко сказала она, и Элизабет с грозным видом повернулась к ней.

Бенджамин рассмеялся.

– Все нормально. Давайте я помогу.

– Мистер Тэйлор, – громко сказала Элизабет, пересекая комнату с протянутой рукой, – рада еще раз встретиться с вами. Я хотела бы извиниться за то, что произошло на прошлой встрече.

Винсент внимательно осмотрел ее черный костюм и затянулся сигарой. Он не пожал ей руку и отвернулся к окну.

Бенджамин помог Поппи донести папки до стола и заговорил, чтобы разрядить напряжение:

– Почему бы нам не присесть?

Элизабет с пылающим лицом медленно опустила руку и шагнула к столу. Вдруг ее голос стал выше на октаву.

– Айвен!

Поппи нахмурилась и оглядела комнату.

– Ничего страшного, – сказал ей Бенджамин. – Люди все время путают мое имя. Меня зовут Бенджамин, мисс Эган.

– Да нет, я не вам. – Элизабет засмеялась. – Я говорю о мужчине, сидящем в кресле, рядом с вами. – Она подошла к столу. – Что вы здесь делаете? Я не знала, что вы связаны с гостиницей. Я думала, вы работаете с детьми.

Винсент поднял брови и молча смотрел, как она кивает и вежливо улыбается. Он захохотал, и это был искренний смех, закончившийся отрывистым кашлем.

– С вами все в порядке, мистер Тэйлор? – участливо спросила Элизабет.

– Да, мисс Эган, все в порядке. Все в полном порядке. Рад встрече с вами. – Он протянул ей руку.

Пока Поппи с Элизабет раскладывали бумаги, Винсент вполголоса сказал Бенджамину:

– Может быть, эта не так уж и далека от того, чтобы отрезать себе ухо.

Дверь в вагончик открылась, и вошла секретарша с подносом, уставленным кофейными чашками.

– Что ж, было приятно снова встретиться с вами. До свидания, Айвен! – крикнула Элизабет, когда дверь за женщиной закрылась.

– Ну что, он ушел? – сухо спросила Поппи.

– Не волнуйтесь, – тихо смеясь, сказал Бенджамин Поппи, с восхищением наблюдая за Элизабет. – Она чудесно вписывается в образ. Вы подслушивали за дверью, не так ли?

Поппи в замешательстве посмотрела на него.

– Не бойтесь, это не грозит неприятностями, – он засмеялся, – но вы же слышали наш разговор, да?

Поппи задумалась на мгновение, а затем медленно кивнула, все еще сильно смущаясь.

Бенджамин захихикал и бросил взгляд в сторону.

– Я так и думал. Умная женщина, – размышлял он вслух, наблюдая за поглощенной беседой с Винсентом Элизабет.

Они оба были явно захвачены разговором.

– Элизабет, вы мне нравитесь, правда, – искренне говорил Винсент. – Мне нравится ваша эксцентричность.

Элизабет нахмурилась.

– Понимаете, ваши причуды… Это отличительная черта гениев, а мне нравится, когда у меня в команде работают гении.

Она кивнула, совершенно сбитая с толку.

– Но, – продолжил Винсент, – ваши идеи не слишком убедительны. По правде сказать, они совершенно неубедительны. Мне они не нравятся.

Повисло молчание.

Элизабет неловко заерзала в кресле.

– Хорошо. – Она попыталась сохранить деловой тон. – Что именно у вас на уме?

– Любовь.

– Любовь? – медленно повторила Элизабет.

– Да, любовь. – Он откинулась в кресле, сложив руки на животе.

– У вас на уме любовь, – холодно сказала Элизабет, посмотрев на Бенджамина и ища подтверждения.

Бенджамин пожал плечами.

– Ну, мне самому наплевать на любовь, – сказал Винсент. – Я женат уже двадцать пять лет, – добавил он в качестве объяснения. – Но ирландская публика хочет именно любви. Где эта штука? – Он пошарил по столу и подвинул Элизабет папку с газетными вырезками.

Бегло просмотрев их, Элизабет заговорила, и Бенджамин услышал разочарование в ее голосе.

– А, я поняла. Вы хотите тематическую гостиницу.

– Вы говорите так, будто это что-то вульгарное, – отмахнулся он.

– Да, я убеждена, что тематические гостиницы – это вульгарно, – твердо сказала Элизабет. Она не могла поступиться принципами даже ради такой работы, как эта.

Бенджамин и Поппи посмотрели на Винсента, ожидая ответного удара. Как на теннисном матче.

– Элизабет, – сказал Винсент, уголки его губ расползались в улыбке, – вы красивая женщина, уверен, вам это известно. Любовь не тема. Это атмосфера, настроение.

– Понимаю, – ответила Элизабет, хотя выражение ее лица свидетельствовало об обратном. – Вы хотите создать в гостинице ауру любви.

– Именно! – сказал Винсент с довольным видом. – Но это не то, чего хочу я, это то, чего хотят они. – И он постучал пальцем по газете.

Элизабет откашлялась и заговорила, словно обращаясь к ребенку:

– Мистер Тэйлор, сейчас июнь, «дурацкий сезон», как мы его называем, когда не о чем писать. Пресса представляет искаженную картину общественного мнения. Она не отражает подлинных желаний ирландцев. Стремление к тому, что удовлетворяет лишь нужды прессы, было бы большой ошибкой.

Винсент отнюдь не выглядел убежденным.