Посмотри на меня

Кое-как я уговорила мать уходить в те дни, когда Володя приходит. Но какая личная жизнь? Володя попытался, так мне муторно стало, чуть не вырвало. Хотела перетерпеть, не смогла. Запах противный, да и больно все. Какая личная жизнь, если боль постоянная. Месячные стали тяжелые, долгие. Каждый раз думала, что все, кровью истеку до смерти. И Надюша в кроватке рядом плачет. Не могла я мужу дать нормальную жизнь, полноценную. Хотела, но как дашь, если думаешь, что умираешь? А я так и думала. Каждое утро, когда просыпалась. Опять «протекла» – простынь, матрас в крови. Льется и льется из меня кровища алая. Мать орала, что я опять все попортила и лучше мне на полу спать. Врач местная отвар крапивы прописала, так меня уже тошнило от этой крапивы. Литрами пила, а никакого толку. Надюша еще из болячек не вылезала – диатез, ножку не так ставила, садилась неправильно. Ходила на цыпочках. Я все видела, но врачи твердили – само выправится, израстется, пройдет. Она так и не спала спокойно по ночам. На улице, в коляске, отсыпалась, да и я кемарила на лавочке. Мы с ней день с ночью перепутали. Днем как вареные курицы ходили, ночью гуляли. Сна ни в одном глазу. Соседки ругались, мать скандалила. Каждую ночь обещала нас из дому выгнать. Кричала, чтобы мы убирались к мужу в общагу и там всем спать не давали.

Каждое утро я просыпалась и гадала, сколько еще смогу вынести. Все тело болело, спину ломило, кровь из меня вытекала. Я уже на привидение стала похожа – бледная, тощая. Есть толком не могла – тошнило. Слабость накатывала внезапно. Сознание теряла часто – соседки по щекам отхлопают, водой на лицо плюнут, как на белье во время глажки, – и ладно. Встаю и дальше иду. Все думала, сколько мне осталось? Когда умру?

Пока пеленки перестираю, тазы с водой натаскаю, переглажу высушенное. Надюше кашу сварю, суп. А она под ногами все время вертится. Подросла, любопытная стала. Ящики открывала. Я боялась, что она или на нож наткнется, или на открытую банку консервную. Мать все язык не могла прикусить, как я ее ни просила: примак да примак. Никакого толку от такого мужа. Да еще и по бабам шастает, не стесняется, не скрывается. Все сплетни собирала и мне пересказывала. А мне все равно было. Даже ревности во мне не осталось. Хотела одного – уснуть без боли.

Я не виню Володю. Любой бы сбежал. Даже не помню, как мы развелись. Он пришел, сказал, что заявление подал, надо, чтобы мы мирно договорились. Ведь если ребенок, только через суд. Я кивнула. Тот год вообще не помню. Все в кровавом тумане прошло. В больницу меня увезли. Спасибо соседкам, настояли. Мать кричала, что не собирается с ребенком сидеть. В больнице я и уснула спокойно впервые за все время. Укол мне сделали. Еще подумала, наконец-то умираю. Утром проснулась, лежу, думаю, а что дальше делать? Я ведь не знаю, идти надо куда-то или за мной придут? Что делать, когда умираешь? Потолок белый рассматривала и ангелов ждала. Решила, что раз белое все вокруг, значит, в рай попала, все хорошо. Чувствовала, что ко мне кто-то подходил, попить давал, я улыбалась. Очень мне понравилось умирать. Заботятся, воды дают. Про Надюшу даже не вспомнила ни разу. Ни одной мысли – как она там без меня, кто ее воспитает, на ноги поставит? Ну а потом, когда уже в сознание пришла, тоже радовалась – еда вкусная, три раза в день, еще и кефир вечером с печеньем нянечка приносит. Все заботливые, внимательные. Спи сколько захочешь. Отдыхай. Я все спрашивала, сколько мне в больнице лежать, когда выпишут. Врач говорила: «Не спеши. Когда надо, тогда и выпишем». Она думала, я домой хочу побыстрее, а я не хотела. Наоборот, подольше в больнице полежать мечтала.

Даже не знаю, как выкарабкалась. Врач мне потом сказала, что я боролась за жизнь, цеплялась. А я совсем не боролась. Зачем выжила, не знаю. Для чего меня бог на земле оставил? Ничего я в жизни особенного не сделала. Даже не пыталась. Плохо прожила, неправильно. Вспомнить толком нечего. Володю разве что. Замуж я потом не вышла. Зачем? Никто с Володей не мог сравниться. Детей я больше не хотела. Ну а какому мужчине нужна жена, которая рожать не хочет? Мать, конечно, зудела, чтобы я нашла себе хотя бы хахаля. Глядишь, когда денежку подбросит, когда сережки подарит. Или духи какие. Все лучше, чем ничего. А я себя даже представить ни с кем не могла. Как подумаю, что с кем-то в кровать ложиться, так нехорошо становилось. Не нужно мне все это было. Все чувства Володе отдала. Значит, не так их и много у меня оказалось – чувств тех, которые про любовь. Наверное, у некоторых больше, а у меня только на одного мужчину и хватило.