Посмотри, наш сад погибает

– А как иначе становиться рабами? Не можешь себя защитить – тебя пленять тот, кто сильнее. Спроси нашего Волка – он родом из ваших земель, стал рабом, когда мой дед взял его в плен. Однако он заработать свою свободу. Может, и этим двоим повезёт.

Мельця оставалась непоколебима, и Арн в отчаянии взмахнул рукой.

– Вылечи их хотя бы, – попросил он. – От мёртвых никакого толку ни тебе, ни мне. А ты? – он оглянулся на Галку. – Какое у тебя дело с этим фарадалом, хлопец? Он что, был твой рабом? Хотя ты не похож на человека, которому по карману рабы. Ты, кстати, кто вообще такой и откуда взяться?

– Это…

Галка нахмурилась и оглянулась на Белого.

– Это мой… брат. А ты его пленил.

– Твой брат? – нахмурился Арн, покосившись в сторону и морща обгоревший нос. – У вас мать в фарадальском таборе загуляла, что ли?

В ответ Галка сердито фыркнула.

Фарадал…

– Грач – мой сводный брат. Он рано потерял мать, как и я, – пробурчала Галка. – Пусть и не по крови, но он мой брат.

– Твой брат пытался увести нашу ладью и угрожал моим людям, – пожал плечами Арн. – Хочешь спасти его – заплати. Он заслужил смерти, я, считай, был милосерден.

– Хорошо твоё милосердие, – хмыкнула Мельця, склоняясь над мальчиком. Голос её мгновенно переменился, стал тише, мягче. – Как ты, родной? Убери ручки, дай мне посмотреть. Змай! – крикнула она в сторону. – Принеси мою суму.

Бросив растерянный взгляд на Арна, Велга обошла Белого и Галку стороной. Она слышала, как скренорец ехидно высказывал что-то Галке, но ей было уже не до них.

Фарадал.

И ребёнок.

Вытянув шею, она пригляделась издалека, не решаясь идти дальше, но Мельця загораживала раба, и ничего было не понять.

Детей на белом свете жило многое множество. Как и фарадалов.

Как и маленьких мальчиков с тонкими, плаксивыми голосами, не успевшими ещё поломаться и набрать силу. И некоторых из них даже похищали. Велга часто слышала, как старшие предупреждали детей, чтобы те остерегались фарадалов.

И всё же…

Надежда – робкая, как пойманная птаха, – забилась в груди. И шаг за шагом, пугливо, нерешительно Велга подходила к разрушенной повозке.

– Ай! – воскликнул тонкий голосок. – Больно!

– Потерпи, – мягко, но настойчиво попросила Мельця.

Она сидела спиной к Велге, закрывая лицо ребёнка. Но из-за Мельцы выглянул, сверкая лихорадочными чёрными глазами, фарадал.

Грач. Его тёмные пугающие глаза. Велга никогда не сможет их забыть, как не сможет забыть и страх, что она испытала в ту ночь.

– Создатель…

И раньше, чем Велга смогла разглядеть ребёнка, раньше, чем поверила в свою невероятную, невозможную удачу, она воскликнула:

– Кастусь!

И ещё до того, как увидела его, услышала знакомый растерянный голос:

– Велга?

И сорвалась с места, кинулась вперёд, не видя ничего перед собой. Красное и белое. Кровь и его испуганное бледное лицо. К горлу подкатил комок. Это его кровь? Его?

Нога была разворочена, изуродована. Месиво. Красное и белое. Плоть и кость.

– Кас…

Она пошатнулась, едва устояла на ногах, как вдруг сзади её подхватили.

– Тише, – прошептал Белый, удерживая за талию.

– Вел…

– Это Вильха, мальчик, – проговорил хриплым, сердитым голосом он. – Твоя сестра.

– Няня, – пробормотала, не помня себя, Велга.

Шатаясь, повиснув на руках Белого, Велга подошла к брату. Стоило немного склониться, как ноги подкосило, и она рухнула прямо перед ним на колени.

– Я здесь, – прошептала она, едва разлепляя пересохшие губы. – Я рядом, – она нащупала его руку и обхватила ладонями. – С тобой ничего не случится, веришь?

В глазах помутнело. Безостановочно облизывая губы, Велга обернулась к Мельце.

– Правда? – переспросила она беспомощно. – Правда же?

Ответом ей стал задумчивый мрачный взгляд тёмных глаз. Чародейка кивнула, невольно дёрнув плечами, и склонилась над Кастусем.

Брат был бледен. На лбу выступила испарина.

– Чудовище, – прошептали за спиной. – Оно схватило его прямо за ногу.

– Вижу, – сухо ответила Мельця. – Помолчи. Змай! – окликнула она, когда тот подбежал с сумой в руках. – Займись вторым.

– У меня остались ещё посмертки, – хрипло проговорил Белый за спиной Велги.

– Не нужны тут твои посмертки. Он не умирает, – отмахнулась Мельця.

– А что тогда?

Чародейка дёрнула головой, отчего зазвенели украшения на её голове.

– Он… Это как яд. Навь попала в его кровь.

– И что с ним будет?

– Понятия не имею, – чародейка не поднимала головы, роясь в суме.

Она выронила мешочек, и на землю просыпались высушенные измельчённые травы.

– Мельця, – пискнула Велга, и её обожгло раздражением.

– Уведи её, – велела Мельця. – Только мешает.

Велгу подхватили, как куклу, подняли на ноги. Белый вроде и был немногим выше, а всё равно легко, точно игрушку, потащил её за собой.

– Галка, – Белый притянул сестру за локоть и добавил шёпотом: – Проследи, чтобы мальчишка и Грач не проболтались. Она для всех Вильха.

Девчонка только кивнула.

Шуршали камни под сапогами, и лысые кривые корни сосен, торчавшие из-под земли, так и кидались под ноги. Слева под серым небом серебрилась поверхность Змаева Ока, а над головой тревожно, словно предупреждая о надвигающейся беде, вздыхали сосны.