Посмотри, отвернись, посмотри

– У дяди Валеры помоешь! Вот, возьми. – Он сунул мне какие-то пакеты. – Съездишь к нему домой. Дядя Валера тебе кое-что отдаст. Привезешь мне, поняла? По дороге никуда не заходи.

У меня перехватило горло. Я не понимала, что меня ждет, но знала точно, что пропала.

Из ванной выбралась мать. Я рванулась к ней, но отец удержал за плечо.

– А, Санька… – протянула мать.

Долю секунды я надеялась, что она что-то сделает. Вмешается. Заберет меня, отправит учить уроки… Она же взрослая!!!

Но мать вжала голову в плечи и пошла прочь мелко-мелко, как старуха на кладбище. Стукнула дверь – и стало тихо.

– Ну давай, давай! – Отец уже выталкивал меня из квартиры. – Одна нога здесь, другая там.

Дядя Валера крепко взял меня за руку и повел вниз. Он ничего не говорил.

Я не могла дернуться. Навалилась слабость, как при болезни, когда даже ресницы кажутся тяжелыми – не поднять век. Все, что я могла, – это переставлять ноги. Одна, другая. Одна, другая. Если бы я упала, дядя Валера поднял бы меня, словно куклу, закинул на плечо и понес.

Они с отцом заметили с балкона, что я шныряю вокруг, и тогда кто-то из них отогнал «Мазду» в кусты. Они меня перехитрили.

Дядя Валера так тяжело дышал, будто мы не спускались по лестнице, а поднимались. Грудь у него ходила ходуном. Мелькнула надежда: «А вдруг он сдохнет?!» Но дядя Валера вовсе не собирался подыхать. Он тащил меня за собой, и ладонь у него была мокрая, как у утопленника.

Мы спустились на четвертый этаж.

Потом еще на один пролет.

И еще на четыре ступеньки.

А затем перед нами оказался Карамазов.

Он стоял на лестничной площадке, загораживая проход. Штаны-шаровары, рубаха навыпуск – обтягивает толстое пузико… Комичный видок! В другое время я бы улыбнулась.

Дядя Валера попытался его обойти, но Карамазов всплеснул руками:

– Кого я вижу! Санечка! Не зря мне почудился твой прелестный голосок! Здравствуйте-здравствуйте! А кто это с тобой? Представь меня своему спутнику.

Он склонил голову набок.

Я стояла как окаменевшая. Не могла даже губами пошевелить.

– Дедуль, подвинься, – сказал дядя Валера. – Мы торопимся.

– А куда это вы торопитесь? – удивился Карамазов. – Время уже вечернее. А, Саня? Далеко вы собрались?

– Я не знаю, – прошептала я.

– Как не знаешь?

– Кому сказали, посторонись!

– Нет, минуточку! А вы куда, извините, чужого ребенка волочете? Ее родители знают, что она с вами?

– Знают! – процедил дядя Валера. Рука у него потела все сильнее. – Отвали!

Он толкнул Карамазова в плечо.

– Юрий Сергеевич! – вдруг заголосил тот. – Юрий Сергеевич, выйдите на минуточку! Ю-у-у-у-ра! Лю-у-уди!

Его голос обрел такую силу, словно внутри Карамазова поселился в полном составе хор мужского Сретенского монастыря. Мы с ним слушали как-то раз в его исполнении «Выйду ночью в поле с конем». Карамазовский вопль разнесся по всему подъезду, пробил перекрытия и снес крышу вместе с дремлющими голубями. Этим голосом из меня выдуло душный морок. Я будто очнулась от тяжелого бреда. Хватило сил выдернуть руку из ладони дяди Валеры и отступить на шаг.

– Я просто хотел бы понять, что здесь происходит! – верещал Карамазов. – Александра желает ехать с вами?

– Желает! – рявкнул дядя Валера.

Его ладонь слепо шарила в воздухе, пытаясь нащупать мою.

Я отчаянно замотала головой.

Подъезд ожил. На втором этаже хлопнула дверь, старческий голос продребезжал:

– Лида, Лида! Что происходит?

– Товарищи! Вызывайте полицию! – прокричал Карамазов. – Девочку похищают!

Дядя Валера выругался так, что даже у меня, привычной к мату, отвисла челюсть. Оттолкнув Карамазова, он быстро стал спускаться. Через перила наверху перевесилась чья-то разбухшая голова в бигудях:

– Дима-дед! Ты пьяный? Зачем скандалишь!

– Это я разве скандалю… – тихо сказал Карамазов и опустился на ступеньку.

Он вдруг как-то обмяк и сдулся.

– Карамазов, вы чего? – Я в испуге бухнулась рядом с ним на колени.

Стремительные шаги сверху – и рядом с нами вырос мой отец.

– Ты что творишь, урод? – Голос у него осип от бешенства. – Ты что за цирк здесь устроил? Старый извращенец… Я про тебя все знаю, убийца! Давно пора было людям рассказать!

– Санечка, иди прогуляйся, – попросил Карамазов.

– Не пойду я никуда!

– Иди догоняй дядю Валеру! – прошипел на меня отец. – Он в машине ждет!

– Я никуда…

– Пошла, я сказал!

Он швырнул меня, как котенка. Я пролетела целый лестничный пролет, сосчитав последние ступеньки спиной и задницей. Когда я поднялась, в голове шумело. Даже сквозь этот шум я расслышала ужасно знакомые звуки.

Обычно они доносились из комнаты родителей.

Мой отец, склонившись над Карамазовым, вколачивал его в лестницу. Удар, еще один! Его кулаки летали над стариком. Карамазов съежился, пытаясь закрыть голову.

– Ты! – выдыхал отец. – Старый! Гондон! Если! Еще раз! Не! В свое! Дело!

Я завизжала, не помня себя от ужаса. На моих глазах старенький Карамазов превращался в какую-то тряпку, в остатки человека. Меня оттолкнули в сторону, и вверх по лестнице промчалась разъяренная фурия.

Вика?!

Откуда она здесь?