Посмотрите на меня. Тайная история Лизы Дьяконовой

Приехала она к нам в 9 ½ ч., поужинала, поговорила со мной ½ ч. и ушла спать. Из разговора с ней я узнала, что экзамены она отложила до осени, едет в Киев, а потом в Нерехту заниматься, денег на дорогу до Киева у ней не хватает, “собственно, я к вам, тетя, за этим больше и приехала” — вот ее слова буквально.

Вы не можете представить, что мы должны были чувствовать и переживать за это ужасное время, но уж я о себе больше говорить не буду…

Георгий Казимирович Балтрушайтис вел все переговоры с полицией и консулом… Если бы Вы сами были здесь, то больше не могли бы сделать для Лизы. Теперь как сообщить Вашей матери, я не берусь за это? Завтра утром в 12 ч. дня я еду в Москву.

Е. Оловянишникова.

Мария

Мюнхен. 5 августа 1902 года.

Наконец-то Вы откликнулись на нашу срочную телеграмму — через 3 ½ дня! Сейчас послали Вам ответную, что никаких следов не могут даже найти. Теперь сообщу Вам все, что предпринимали, чтобы найти Лизу. Она ушла в понедельник в 10 ½ ч. ут. ровно неделю тому назад; шел дождь, было холодно, мы уговаривали не ходить — но Вы знаете Лизу. Ожидали ее назад, часов в 6. В 7 мы уже беспокоились, ходили по дороге навстречу, кричали. Тотчас же, ночью, при такой темноте посылать искать немыслимо было, никто не пошел бы, да и все равно не было бы возможности при фонарях обыскать всю эту большую гору. Рассчитывали, что где-нибудь, заблудившись, ночует, в какой-нибудь хате, и рано утром придет. В 7 ч. утра смотрели в ее комнату, ничего… Ночью было холодно, в горах снег выпал. Георгий Казимирович взял проводника, вина, ушел на гору; дошел до половины, где обыкновенно отдыхают и пьют молоко. Спрашивает; говорят, была вчера в 12 ч. дня, спрашивала, сколько времени до Unnütz (эта гора), сказали 2 ч. еще идти; по-немецки она ничего не понимает, ей показали на часах; молоко не захотела пить. Ушла — и не возвратилась, хотя должна была непременно пройти мимо, чтобы вернуться к нам.

Мой муж тут же нанял двух людей обыскать гору, двух других послал по предполагаемой дороге, на которой Лиза могла заблудиться, — до той деревни, куда эта дорога приводит. Через несколько часов посланные возвратились: никого не видели. В гостиницу явился жандарм, записал с наших слов приметы Лизы и уже от себя опять послал троих на розыски… На другой день (31 июля) с 4-х часов утра 7 человек снова обыскивали всю гору, все тропинки — ничего. Посылали в Aschau, Kramxach, Brixlegg — в местечки, куда Лиза могла попасть, расхворавшись от холода и усталости. Расспрашивали всюду — никто не видал, нигде нет…

1 августа поехали в полицию, в Achenthal. Нас принял Gemeindevorsteher, начальник общины, лицо ответственное. Просили его объявить всюду, где только возможно, что потерялась девица (ее приметы), кто ее найдет — получит премию в 100 крон, кроме платы за труд по таксе. Просили также послать опять людей на розыски, куда он найдет нужным, все будет уплачено. Оставили ему 200 крон. Он послал 4-х людей с собаками обыскать гору с противоположной стороны, где и дорог-то нет и никто не ходит — ничего.

Затем пригласили начальника общины и жандарма в гостиницу и сдали им весь багаж. Он был опечатан. В портпледе нашли портмонэ Лизы с австрийскими деньгами. В нашем присутствии полиция сломала ее маленькую дорожную сумочку. Там нашли паспорт, золотой медальон и черные часы, всякую мелочь — и яд! Я записала название: acid. oxalicum[65], из Англии, в большом количестве. Для предосторожности отдали жандарму. Деньги, медальон и черные часы, все переписано и сдано под квитанцию полиции. Еще у Лизы остался на станции сундук, квитанции от которого мы не нашли. Он не пропадет[66]. От полиции взяли также свидетельство, что Лиза в такой-то день потерялась, приняты были все меры, но ничего не найдено… Во всей местности был такой переполох!

Это исчезновение — прямо загадка! Сначала думали, что Лиза расшиблась, потому что ее мог застигнуть туман, или она заблудилась, или ногу сломала или вывихнула — и замерзла, не будучи в состоянии двигаться. Но против всего этого говорит то, что Лизу непременно нашли бы, — ведь столько там народу искало! К тому же мы были на этой горе накануне и видели, что она совершенно безопасная, всюду отмеченная дорога, и свалиться за туманом в пропасть нельзя, так как пропастей на горе нет. Остается предположить, что Лизу убили и зарыли, так как на ней были бриллиантовые серьги. В таком случае найти ее невозможно.

Но мы думаем еще и совсем другое: не была ли Лиза членом революционного комитета и не подстроено ли все это? Найденный яд заставляет так думать и всякие нелегальные книги[67], которые у нее были. Революционный комитет в Швейцарии очень ищет таких, как Лиза. Непременно надо разузнать у парижских знакомых Лизы, что было с нею в последнее время.

Если что-либо найдем, пришлю телеграмму. На всякий случай напишите, если найдем труп, где его хоронить, здесь ли в греческой или переслать в Нерехту? Нужно быть ко всему готовым.

Мария Балтрушайтис.

Газеты