Пособие для рыцаря

— Ровно тридцать лет назад Понтилия погибла. Погибла в огне. Глубокой ночью в городе вспыхнул пожар, поглотив в себя почти всех его жителей. Народная молва до сих пор уверяет в том, что этот пожар — расплата этих проклятых земель за то, что люди осмелились возвести там город. Однако официальной версией гибели Понтилии является умышленный или неумышленный поджог…

Рассказывая о трагичной судьбе Понтилии, монах заметно погрустнел и пожелал удалиться в свою комнату. Майк остался за столом один в окружении веселых посетителей.

Погруженный в глубокие раздумья, ученик не заметил, как к нему подсел мужчина. Он обратил внимание на соседа лишь в тот момент, когда тот сильно стукнул по столу и радостно воскликнул, обращаясь к Майку:

— Дружище!

Ученик повернул голову и увидел пред собой сильно пьяного здоровяка. Незнакомец едва помещался на маленьком деревянном стуле, а рука его была как минимум втрое толще, чем рука любого из посетителей, находящихся сегодня в трактире. Было даже странно, как хрупкий стол смог выдержать удар этого бревна. Поначалу Майк насторожился, но затем успокоился и улыбнулся, заметив дружелюбную улыбку на грубом, но довольном лице здоровяка.

— Дружище! — повторил незнакомец, взвалив огромную руку на плечо Майка. — Сколько же мы с тобой не виделись! Где ж тебя носило все это время?!

Ученик с недоумением посмотрел на мужчину и еще больше убедился в его большой силе.

— Вы ошиблись… — после неловкой паузы сказал Майк. — Мы не знакомы.

— Что?! — грозно промолвил здоровяк, однако улыбка не исчезла с его лица. — Я ошибся?! Да разве я мог ошибиться?! Ведь я же не пьян!.. Гленар! — окликнул он кого-то из постояльцев. — Гленар! Я пьян?

— Нет, что ты! — насмешливо ответил тот.

— Вот! — довольно воскликнул здоровяк и обнял Майка еще крепче. — Неужто мы не знакомы?

Ученик растерянно помотал головой.

— Да как же! Разве ты не… постой… как же его звали?.. Впрочем, не важно! Ты почему, дорогуша, грустишь? Вот видишь, трактирщик наш дорогой — и тот весел.

— Работа у него интересная, — улыбнулся Майк.

— Интересная, не спорю. Но тяжелая и ответственная! Я знаю этого человека много лет. Его зовут Арманд. Представляешь, его зовут Арманд! Прямо как императора! Арманд! — здоровяк окликнул трактирщика. — Армандушка! Иди ко мне!

Тот вышел из-за стойки и быстро подошел к нужному столику.

— Скажи, Армандушка, сколько лет я тебя знаю?

— Не меньше десяти, — сразу ответил тот, и Майку показалось, что он далеко не впервые произносит эту фразу.

— Не меньше десяти! — повторил здоровяк. — Я с давнего времени частенько здесь бываю. И никогда не слышал из уст Арманда грубостей к постояльцам! Он всегда добр и услужлив. Сколько помню этот трактир, всегда Армандушка здесь, на своем рабочем месте, за родной стойкой. И вообще, он самый лучший трактирщик во всем Сиенсэле!

— Спасибо, — почти шепотом произнес Арманд. Каких только пьяных речей ему не приходилось выслушивать за время работы в родном трактире, но все же последние высказывания здоровяка всерьез растрогали его, и он покраснел. А случайный знакомый Майка вдруг снова ударил кулаком по столу и закричал:

— Музыку!

Двое музыкантов, сидевшие в углу и тихо наигрывавшие какой-то мотив, крепче сжали в руках свои инструменты и заиграли громко и весело. Быстрее застучали и палочки по барабану, а барабанщик слегка подрыгивал и с удовольствием выкрикивал подбадривающие фразы, призывая всех танцевать. Здоровяк с трудом встал из-за стола и пустился в пляс. От тяжелых шагов в трактире сотрясались стены, а глухой залп смеха проносился по залу всякий раз, когда пьянчуга задевал своей неказистой фигурой столы и стулья.

— Э-эх! — беззаботно покрикивал он, продолжая грохотать ногами по деревянному полу и радовать зрителей — Я просадил все деньги, и мне не за что жить следующий месяц. Но я живу под покровительством великого императора Арманда Лирийского! Слава империи во все времена!

Близилась ночь. Шум в трактире постепенно стал утихать, люди, его создававшие, расходились по своим комнатам, либо покидали заведение. Юная Аделина живо убирала со столов, а уставший трактирщик осторожно хлопал по щекам заснувшим на стульях посетителям. Полусонные музыканты тихо наигрывали грустную протяжную мелодию, а барабанщик небрежно постукивал пальцами по своему барабану. Такая атмосфера не могла не навести сон на уставшего с дороги Майка, и вскоре он удалился в свою комнату.

Еще вечером отец Илларион договорился с одним извозчиком, остановившимся на ночь в трактире, об утренней поездке в сторону Дитмонда. Тот направлялся в столицу империи, но обещал высадить учителя и ученика недалеко от города, на развилке дорог. Лишь только рассвело, как путники, поблагодарив трактирщика за предоставленный отдых, вышли из заведения и направились к повозке, где их уже ждал извозчик.