Пособие для рыцаря

Остаток дня путники провели, гуляя по Дитмонду. Майк с интересом рассматривал все, что его окружало, и с каждой минутой убеждался все сильнее: картины, предстающие его взору, больше похожи на прошлое, нежели на будущее. Ученик посетил Храм Трех Божеств, который назвал настоящим шедевром архитектуры, неоднократно бродил возле укрепленного замка, где восседает сам дитмондский граф. Яркости картинам будущего добавляло солнце, щедро дарившее свой свет империи в этот замечательный весенний день. Ясному дню искренне радовался и отец Илларион, похоже, успевший забыть о неприятном диалоге со знакомым магом. Таверна, где остановились на ночлег учитель и ученик, располагалась прямо на берегу небольшой речки Виолы, омывающей Дитмонд. Вид на красное волнистое отражение заходящего солнца был ни с чем не сравним…

Наутро отец Илларион и Майк двинулись в обратный путь к Антильскому монастырю. Свободного транспортного средства монах не нашел, поэтому до трактира пришлось идти пешком. Никаких происшествий во время перехода не случилось, и к вечеру они добрели до знакомого заведения. За это время, правда, между монахом и учеником состоялся следующий разговор.

— Как и обещал, я достал для тебя одну полезную вещицу, — сказал Илларион, вынув из походной сумки странный амулет, вероятно тот самый, что вручил ему Альдар Берен.

Амулет представлял собой тонкую бронзовую пластину треугольной формы с закругленными концами. Она была широкой и едва помещалась на ладони монаха. В самом центре пластины, как уголек, выделялся маленький черный круг из неизвестного и загадочного материала, а по краям на бронзе были вырезаны непонятные символы. Сквозь крошечное отверстие была продета тонкая веревочка, которая, тем не менее, казалась довольно прочной.

— И в чем же все-таки состоит польза этой штуковины? — поинтересовался ученик, взяв амулет в руки.

— Поверь мне, Майк, пока я и сам этого не знаю. Я убежден лишь в том, что ты прямо сейчас должен надеть его и никогда, слышишь, ни при каких обстоятельствах не снимать. Возможно, однажды этот амулет спасет тебе жизнь. И я хочу, чтобы ты пообещал мне всегда хранить его на груди.

— Обещаю… — прошептал ученик, сжимая в руке бронзовую пластину. — Отче, я не чувствую в нем магической энергии. Ни капли.

— Поверь, я тоже ее не чувствую.

— Это значит, что ее там нет?

— Хм. Порой это может означать, что она слишком велика…

Как только Майк вошел в трактир «Северная стрела», странное чувство пронзило его насквозь: казалось, все вокруг изменилось до неузнаваемости. В заведении не ощущалось того веселья, какое обычно здесь бывает. Исчезли куда-то музыканты, забрав с собой свои зажигательные мелодии, в трактире не наблюдалось ни одного знакомого лица. Все молча сидели, угрюмо опустив головы, и лишь изредка перебрасывались между собой короткими фразами. Но самым удивительным было то, что за стойкой стоял не Арманд. Владельца сего заведения, который, по словам постояльца-здоровяка, долгие годы не покидал своего рабочего места, сегодня не было за родной стойкой. И это было, по меньшей мере, странно. Отец Илларион также заметил изменения в трактире, но они, похоже, не задели его так сильно, как Майка. Ученик же первым делом подошел к стойке и обратился к трактирщику:

— Скажите, могу ли я увидеть Арманда, владельца этого заведения?

— Арманда?.. — переспросил человек, стоящий за стойкой. — Его нет.

— Где же он?

— Он… вынужден был отлучиться… в город, — неуверенно ответил трактирщик, и ученик поверил его словам с трудом.

— А вы кто такой? — продолжал расспросы Майк.

— Я его хороший знакомый, — на этот раз без колебаний ответил трактирщик. — Арманд попросил меня подменить его на несколько дней.

— Когда?

— Нынешним утром! И вообще, какое это имеет значение?! Кто дал вам право допрашивать меня?!

— Прошу прощения, уже ухожу…

— Постойте… я нисколько не обиделся, — трактирщик вмиг сделался добрым. — Может, выпьете чего-нибудь?

— Да, кружку эля, пожалуйста.

Задумчивый, полный сомнений, Майк отправился к столику, где сидел Илларион. Монах молчал, а ученик внимательно наблюдал за трактирщиком, наполняющим стальную кружку живым напитком. Последний, видимо ощутив на себе пристальный взгляд, как бы случайно повернулся спиной к наблюдателю. Далее трактирщик замешкался, и вообще, слишком уж долго он возился с одной кружкой эля. Это подкрепило сомнения. Но вскоре железная посудина, изрезанная множеством различных имперских символов, красовалась на столе, а человек, доставивший ее, стоял рядом и вежливо улыбался.

— Прошу прощения, — обратился ученик к трактирщику. — Время уже позднее, и я очень устал с дороги. Разрешите забрать напиток к себе в комнату.

— Как вам будет угодно, — ответил тот, и улыбка еще шире засветилась на его лице, а в глазах, казалось, слабо мелькнул зловещий огонек.

— Благодарю, — проговорил Майк, после чего они с монахом встали из-за стола и разошлись по своим комнатам.