Пособие для рыцаря

Среди темных лесов, среди топких болот,

Там, где родина тьмы непроглядной
Отблеск небо пронзил, созывая собой
Обитателей ночи прохладной.

Отблеск шел от костра, что горел в эту ночь

За рекой, в гуще моря лесного.
То пылала Понтилия, где в этот час
Не найти было места живого.

И скитались над городом в дымке густой

Обезумевших коршунов стаи.
Взмахи крыльев, казалось, все пуще собой
Поднимали взбешенное пламя.

И кричали там братья их — вороны — так,

Что вся живность в лесу содрогалась.
Пели песню ужасную птицы о том,
Что надежды уже не осталось.

Беспощадный огонь начал крыши лизать

И добрался до купола храма.
Лишь Вертима одна там осталась стоять,
Приняв облик горящего камня.

Кто ж Понтилию сжег? Кто позволил себе

Оборвать сотни жизней невинных?
Не иначе, как демоны, отпрыски зла,
Те злодеи сказаний старинных.

Отчего же тогда не нашлось никого,

Кто бы мог защитить невиновных?
Где же рыцари те, что сражались со злом
На страницах преданий народных?

Люди бились со злом изо всех своих сил

Но огонь был сильнее намного
Хаос смерти… он всех за собой поглотил
И забыта туда уж дорога…

Валомар кончил петь и притих, опустив свой взор на горящую свечу, а холодный ветер, ворвавшийся в подвал сквозь прозрачную пелену паутины, протянул последнюю тоскливую ноту. Пленник был крайне удивлен происходящим, но послушал пение хозяина с удовольствием и искренне посочувствовал тем, о ком поется в этой песне. Вместе с тем он заключил, что Валомар имел когда-то достаточно неплохой голос, который, к сожалению, не пощадили время и жизненные обстоятельства. Почему же отшельник вдруг запел? И была ли эта грустная песня ответом на заданный ему вопрос?

— Вы находились в Понтилии в момент пожара? — осторожно спросил Майк.

Над одиноким домом проплелась минута полнейшей тишины, прежде чем Валомар наконец промолвил:

— Хорошо народ умеет сочинять песни… красиво, правдоподобно, трогательно… Словно инстинкт какой-то им подсказывает, как все было на самом деле, наполняет стихи теми чувствами, какие бушевали над горящим городом… Вот только не правы они в одном. Одного они не знают… Были там рыцари, были. Да только Понтилию защитить они не смогли…

— Рыцари? Настоящие рыцари?

— Именно.

— От кого же они защищали Понтилию? Неужели вы хотите сказать о нападении на город? Ведь официальная версия произошедшего гласит, что причиной пожара был неумышленный поджог.

— Поджог был. Вот только неумышленным его никак нельзя назвать. Он был не просто умышленным, он был воплощением всего их зла и ненависти…

— Кто они?

— Хм. Темные силы, иначе их не назовешь.

— Но почему никто этого не видел? Почему об этом говорят лишь те, кто чудом спасся от пожара в Понтилии, и их россказни вся империя принимает за бред?!

Майк замолк, ожидая грубого ответа и где-то в глубине души жалея, что высказался настолько резко. Но опасения пленника не оправдались. Валомар лишь сейчас оторвал свой каменный взгляд от плывущего пламени толстой свечи и направил его прямо на Майка. У последнего мурашки пробежали по коже, когда их взоры встретились.

— Сиенсэльский народ многого не видел, — спокойно промолвил отшельник. — Страшные тайны на протяжении долгих веков скрываются от населения империи. Люди с давних пор живут счастливо на этих землях, и это было целью моей работы и смыслом всей моей жизни… А сам я чего только не видал на своем веку…

— Так вы были в Понтилии в момент пожара?

— Был… — Валомар погрустнел окончательно, а из глаз, казалось, вот-вот должны прорезаться слезы. — Мы могли спасти этих людей… могли… но удача отвернулась от нас. Понтилия… сгорела дотла…

— Так вы были не один? — с интересом спросил Майк. — Кто же защищал город вместе с вами?