Пособие к изучению Священного Писания Нового Завета

Привели Христа в дом Каиафы. Здесь начался формальный суд над Иисусом Христом при наличии всех членов Синедриона и свидетелей обвинения. Но так как судьи Христа руководствовались не требованиями закона, при всей суровости справедливого в отношении обвиняемого, а пристрастным чувством злобы, то суд над Христом был произведен Каиафой с грубым нарушением закона и справедливости.

По закону суд должен был производиться в здании Синедриона, а не в частной квартире, и днем, а не ночью; кроме того, полагалось два заседания с промежутками между первым и вторым в три дня, чтобы облегчить подсудимому защиту. Эти требования закона были нарушены в отношении Христа Спасителя. Первое заседание Синедриона происходило ночью, в доме Каиафы, а второе заседание было, хотя в помещении Синедриона, но не через три дня, а через три часа после первого. С нарушением прямого требования закона, во время перерыва между двумя заседаниями Синедриона, слуги первосвященников, конечно, не без ведома последних, подвергли Христа побоям, издевательствам и насмешкам (Лк. 22, 63–65).

Весь суд над Христом производился в Синедрионе лишь для формы, чтобы придать хоть с внешней стороны видимость закона ранее состоявшемуся соглашению начальников народа иудейского предать смерти Спасителя. Члены Синедриона испытывали крайнее затруднение, так как за Христом не было ни малейшего проступка, за который они могли бы ухватиться для обвинения Его. За неимением действительных свидетелей обвинения, были приглашены лжесвидетели. Но и те не могли сказать ничего, кроме удостоверения, что слышали, как Он говорил: Я разрушу храм сей рукотворенный и через три дня воздвигну другой, нерукотворенный (Мк. 14, 58). При всем пристрастии судей, такого обвинения было недостаточно для соблюдения даже формы закона в предании Христа смерти.

А Христос молчал и тем еще более подчеркивал бессилие судей в их злобном замысле. Тогда Каиафа решил вызвать Христа на ответ, в смысле которого он наперед был уверен и усматривал в нем достаточный повод для обвинения Христа на смерть. С клятвой (заклинаю Тебя Богом живым) первосвященник спросил Иисуса: Ты ли Христос, Сын Божий? И в первом, и во втором заседании Синедриона был предложен Христу этот вопрос. И оба раза Христос ответил утвердительно. Тогда первосвященник, обрадованный в душе таким ответом Христа, но лицемерно скрывая свое злорадство, в притворном негодовании разодрал на себе одежды и, обращаясь к членам Синедриона, сказал: Он богохульствует! На что еще нам свидетелей? Вот теперь вы слышали богохульство Его; как вам кажется? Они же сказали в ответ: повинен смерти (Мф. 26, 65–66), какое еще нужно нам свидетельство? Ибо мы сами слышали из уст Его (Лк. 22, 71).

Во время допроса Иисуса Христа у первосвященника Анны и беззаконного суда в доме Каиафы исполнилось пророчество Спасителя об отречении от Него апостола Петра. Движимый любовью ко Христу, апостол Петр всю ночь пробыл среди архиерейских слуг, чтобы, прислушиваясь к их разговору, следить за дальнейшей судьбой Учителя. На высказанное слугами подозрение, что и он один из учеников «Иисуса Галилеянина», Петр начал клясться и божиться, что не знает Сего Человека (Мф. 26, 74). Третье отречение его совпало с тем временем, когда Христа, после первого заседания Синедриона, вывели во двор на издевательство грубой толпе архиерейских слуг. Выходя во двор, Христос встретился взглядом с апостолом Петром, напряженно следившим за Ним. В это же время пропел петух уже во второй раз в эту ночь. И вспомнил Петр слово, сказанное ему Иисусом: прежде нежели петух пропоет дважды, трижды отречешься от

Меня (Мк. 14, 72). Обливаясь горькими слезами раскаяния, ушел Петр со двора первосвященнического. По свидетельству св. Климента, ученика апостола Петра, Петр во всю последующую жизнь не мог забыть отречения своего от Господа и был всегда с воспаленными глазами, так как каждую ночь, как только раздавалось пение петухов, он вставал на молитву и со слезами каялся и просил прощения своего греха.

Совершенно иначе отнесся к своему проступку Иуда. Когда он узнал об осуждении Христа на смерть, совесть заговорила в нем, и он сознал, что «предал кровь неповинную», и возвратил первосвященникам тридцать сребреников, полученных за предательство. Но вместе с тем он не нашел в черствой душе своей благотворных чувств искреннего раскаяния и не обратился к Богу с молитвой о прощении; он впал в мрачное отчаяние и, под влиянием страшных угрызений совести, удавился, повесившись на дереве.