Посох Мерлина (СИ)

Ретт очнулся в одном из шатров, привязанным к стулу. Красные ткани шатра казались особенно зловещими, кровавыми в свете настольной лампы, которая светила Мелроузу прямо в лицо. Но юноша не мог заставить себя отвернуться от источника света: его собственный солтор качался на лампе. Он примагничивал взгляд, будто гипнотический маятник. Лишь пару раз мюридхадец отвёл взгляд, чтобы посмотреть на свои руки, которые противно жглись из-за тугих верёвок на запястьях. Самые обычные верёвки обхватили его тело, будто он был обычным мальчишкой, а не волшебником, безвредным подростком, а не рыцарем. Эта мысль бесила и оскорбляла, но даже эта злость казалась ничем по сравнению с яростью от осознания того факта, что без магии Ретт — ничто.

— Надеюсь, тебе удобно, — послышался безэмоциональный голос Миледи за спиной. — Уж не ожидала я, что ты поведёшь себя так глупо и решишь напасть на своего соратника.

— Мы не соратники, — процедил Мелроуз, теряя самообладание. — И никогда ими не станем. Я уже дал свой ответ, что не разделяю ваши идеи и не примкну к вам.

— Однако ты здесь, — усаживаясь на крае стола, сказала женщина. Её глаза осматривали мюридхаудца с таким выражением, будто Ретту было пять лет и он рассказал стих без запинок.

— Я здесь не для того, чтобы вступить в ваши ряды. И причину, почему я всё же пришёл, вы тоже знаете, так что даже не думайте, что я поменял решение. Тем более после того, что вы сделали с Бойдом!

— Если ты не хочешь оказаться на его месте, то тебе придётся сделать то, чего я хочу. Иначе из наблюдателя, — продолжила она и погладила маску из белой кости, лежащую под лампой, на которую Ретт до этого не обращал внимания, — окажешься в менее выгодных условиях.

— Не пытайтесь меня запугать. Я — сын лорда Мелроуза, вы не осмелитесь тронуть его наследника.

— Поверь мне, Ретт, в моих силах сделать так, что ты превратишься в бездумную пешку, готовую услужить дьявольскому палачу, и никто об этом не догадается. Другой вопрос в том, что в своих рядах мы хотим видеть исключительных магов, которые отличаются нестандартными идеями и умениями, особенно в бою. И твои рыцарские способности делают из тебя более чем желаемого бойца.

— Мне это всё ещё неинтересно. Если представление закончено, то предлагаю отпустить меня и забыть о моём существовании.

— Ты прав, я здесь не для агитации подростков нахожусь, — согласилась Миледи и, встав с края стола, провела холодной рукой по щеке Мелроуза. — Хотя пост одного из главнокомандующих позволил бы тебе избавиться от влияния отца и перебраться подальше от его правил и даже от нас чуть ли не с первой зарплатой. Стать личностью, а не пешкой твоей семьи.

Рука женщины поднималась всё выше ко лбу и волосам и застыла в густой шевелюре Ретта, чуть сжав рыжие пряди. Ретт всё это время безотрывно смотрел в глаза главнокомандующей армии, пока в его голове эхом отдавались её слова о свободе от семьи и о его собственной значимости. Но как бы заманчиво ни звучали слова этой женщины, Мелроуз знал, что его разорвут на части, как только он попытается уйти от них. И желание напасть первым и спасти заодно Сэмюэля Бойда обещало прорваться сквозь его плохо имитированный безразличный взгляд.

— Что вам надо? — с нажимом поинтересовался Мелроуз, пока Миледи с фальшивым интересом рассматривала его лицо.

— Где солтор основателя? — ледяным голосом спросила она, ощутимо потянув за волосы.

Ретт поддался и задрал подбородок, позволяя женщине увидеть пульсирующую артерию на шее. Даже рядом с отцом, против которого он не мог ничего сделать ещё с детских лет, никто не видел его таким уязвимым, каким Мелроуз был сейчас.

— Он пропал. Учителя не стали афишировать это, хотя их волнение можно заметить в противоположном конце зала.

— Надо же? И такой наблюдательный и умный юноша, как ты, верит в их непричастность к пропаже?

Ретт почувствовал, как что-то инородное проникает в его сознание, заставляет отдать контроль над мыслями и собой другому существу. Апатия и безразличие к будущему наваливалась, нашёптывая, что разумнее не сопротивляться. Мышцы словно перестали существовать, и Мелроуз перестал ощущать конечности, мозг больше не был способен контролировать их. Казалось, будто разумная часть юноши очутилась в комнате с движущимися стенами, которые вот-вот раздавят его. Было страшно, мысли путались и менялись со скоростью света, как в агонии, ведь что-то миллиметр за миллиметром отнимало сущность Ретта, подчиняло. А в груди внезапно заболело, словно её вспороли ножом. Даже какая-то тёплая струйка побежала вниз, но отключающееся тело слишком рано перестало ощущать что-либо.

— Я знаю, что в атенеуме есть неофициально существующий клуб избранных юношей и девушек, которые знают о каждом шаге учителей. А ещё я знаю, что ты посвящён в происходящее, так как один из твоих друзей является сыном начальника отдела, который занимался пропажей проводника и похищением мистера Бойда. Так что подумай ещё раз и скажи мне, что случилось с солтором.

— Он… пропал… — медленно ответил Ретт.

— Хорошо, — ответила Миледи и отстранилась от Мелроуза.