Посох Мерлина (СИ)

Кэролайн стояла в окружении полуголого Эррола и его приятелей, которые продолжали обсуждать предпочтения Мелроуза, и смотрела, как тот уходил с трибун. Его слова, словно хлыст, совершенно неожиданно для неё оставили раны на сердце. А в груди помимо грусти зародилось ощущение, что с ним случится что-то ужасное, настолько страшное, что заставит её жалеть о своём выборе в сторону Вермора. Ведь она могла бы побежать за Реттом, остановить его, не позволить уходить из замка, а не идти в Гринхолл, чтобы разговаривать о звёздах. Предстоящее свидание с Фосети уже не имело никакого значения, ведь все мысли Дан были заняты тем, что этим вечером Мелроуз навсегда пропадёт.

***

И Ретта преследовало то же самое чувство всё то время, что он брёл в душевую, тёр кожу до покраснения под струями горячей воды, будто хотел стереть себя из жизни, сидел в одиночестве в комнате с раскрытой не на той странице, где остановился, книжкой на коленях. Глубоко вдыхал окружающие запахи и даже не морщился из-за смешений приторных духов в гостиной, словно завтра они уже перестанут существовать, а он так ими и не насладился. Он почему-то надеялся уловить запах корицы от духов Кэролайн, но всё время отгонял от себя воспоминание о её грустных глазах этим днём. Возможно, она поняла, что его ждёт.

А потом долго смотрел на себя в зеркало, толком не видя деталей из-за наступающих за окном сумерек. Высокий и жилистый, намного загорелей своих бледных одноадранцев. С длинными пальцами и тонкими запястьями, одно из которых было исполосано побелевшими шрамами. Спутанные рыжие волосы спадали на лоб, вились лёгкими кудрями и блестели в свете комнаты. С потерянным взглядом и сжатыми в тонкую нить губами. Такой отличный от вечно ухмыляющегося Ретта Мелроуза, такой чужой. Но Ретту казалось, что этим вечером он потеряет их обоих, и ему совершенно не хотелось этого. Не хотелось покидать комнату. Не хотелось отстраняться от всех знакомых, даже от назойливой кайндаймхки, из-за ощущения чего-то ужасного, поджидающего за пределами Гринчвилда. Но свёрток на тумбочке постоянно обращал на себя внимание и заставлял каждый раз с горечью осознавать, что ему придётся выйти.

Поэтому когда часы показали семь часов вечера, Ретт был уже за пределами атенеума и горящего яркими огнями Гринхолла и вёл своего пегаса под уздцы. Животное, то ли предчувствуя опасность, то ли разделяя настроение хозяина, противилось и упиралось, недовольно фыркало, когда его ставили в стойло и трепали за гриву. Тёплое дыхание жеребца немного успокаивало мюридхаудца, но женский голос с лёгким французским акцентом разрушил всё лишь одной фразой.

— Рада, что ты пришёл, Ретт, — сказала Миледи и явно улыбнулась, когда наткнулась на напыщенно дерзкий взгляд юноши. — Отлично выглядишь.

— Мои друзья считают, что вы моя девушка, — будто бы в попытке вызвать гнев этой холодной женщине выдал Мелроуз.

— Я думаю, что за хорошее исполнение своих обязанностей ты вполне мог бы получить некоторые привилегии, раз эта тема интересует тебя, — ответила Миледи и приблизилась к Ретту. — Но для начала тебе надо пойти со мной.

Серый туман потянулся по холодной земле. Он приближался к паре неестественно быстро, скрывая за своими клубами всё, что было вокруг. А когда обвил ноги и начал подниматься всё выше и выше, по спине пробежался холодок, вызвав неприятные мурашки по всему телу. Ретт видел, как туман с каждой секундой обвивал его тело, поднимаясь к горлу, и пытался подавить в себе желание набрать побольше воздуха в лёгкие прежде, чем нырнуть в неизвестность.

Противное ощущение, будто тебя бросили в снег, накрыло, стоило туману полностью завладеть мюридхаудцем, и перемешалось с секундным, но пробирающим до костей холодом. От волнения было сложно заставить себя дышать, а сознание лишь добивало, рисуя то, как прямо сейчас на него набросятся какие-нибудь чудища или холодные руки Миледи схватят его за горло. А потом она приставит его к стволу дерева с корявыми ветвями и вытащит из груди сердце, даже не сжалится и не моргнёт из-за его криков. И чем сильнее он пытался избавиться от этой мысли, тем реальней виделись деревья, с каждым мгновением становились всё больше и страшнее до тех пор, пока Мелроуз не осознал, что он находится в лесу.

Бездушная Миледи уже шагала куда-то глубже в чащу, а мозг безостановочно подсовывал идею убежать в противоположном направлении. Но Ретт заставил себя следовать за женщиной и сохранять самообладание, пока внутренне содрогался от каждого сучка и звука. Из приоткрытого рта вырывались пары горячего дыхания, но почему-то казались признаками присутствия страшного мифического существа без души и тела, которое впечатывало в него своё клеймо с каждым новым шагом. А когда уловил свет костров, внезапно понял, что его жизнь действительно была в руках главнокомандующей палачей и её подчинённых и что им будет всё равно, если его короткая нить жизни внезапно оборвётся.

— Чувствуй себя как дома, — раздался голос Миледи. — Хотя это скоро может и так стать твоим новым домом.