Посох Мерлина (СИ)

— Когда я поцеловал тебя… Знаешь, раньше я никогда не испытывал таких чувств, поэтому, наверное, испугался. Ты — кайндаймхка, о которой я ничего не знаю, слишком непохожа на всех моих друзей. И они бы это обсуждали. Ну обсуждали бы, что я теперь с той, кого едва знаю. А потом, перед Йолем, я не знаю, что с тобой случилось, но ты стала себя вести иначе. Будто тебя подменили на какую-то… только не обижайся, но на унылую оборванку. И ты так сильно защищала всех этих артифов, будто ты была им. Теперь понимаешь, почему я отстранился?

— Но ты же говорил, что тебе было бы всё равно, если бы я оказалась арт… первой в своём роду, — тихо ответила Кэролайн, ощущая, как потеют ладони.

— Пожалуйста, давай мы не будем опять ругаться из-за этих идиотов-артифов — ты не одна из них, тебе нечего опасаться. И ты замечательно знаешь моё к тебе отношение.

— И почему тогда ты пригласил меня в тот день, раз я была такой непримечательной для тебя? И ты рассказывал мне не только о звёздах, когда мы гуляли!

— Ну… да? Мы же общались, про одни звёзды говорить неинтересно, — не понял Фосети. — Наверное, в тот день ты резко перестала вести себя как Паркер и все эти глупые девчонки. Ну знаешь, из серой мыши опять стала собой, — неловко заключил он, глядя куда-то перед собой. — Хотя мне нравилось, что ты красилась.

— Значит, я правда тебе нравлюсь? — спросила кайндаймхка, решив расставить все точки над i. Ей было всё равно, что придётся скрывать всю свою жизнь за стенами Гринчвилда от него, если он признается в своих чувствах. Ведь всё таки он говорил с ней не только о звёздах.

Фосети кивнул и приобнял Кэролайн ровно в тот момент, когда небо над Гринчвилдом озарил фейерверк.

***

Лишь редкие ученики решили остаться в атенеуме, когда Миранда объявила о внеочередных каникулах, которые можно было наконец-то провести дома. Многие родители не стали дожидаться, пока их дети упакуют чемоданы и проделают долгий путь от синодов до домов, поэтому толпы родственников стояли под окнами замка. И после шумного долгого дня, когда все разъезжались из Гринчвилда, он стал казаться обителью одних лишь призраков. Мрачный, серый, с высокими башнями на фоне зелёной травы и серо-синего моря, атенеум выглядел таким лишним на этом цветущем всевозможными цветами и пахнущем разнообразными ароматами обрыве. Но было в нём нечто притягательное, манящее в гибких стволах деревьев, которые вплотную росли к древним стенам, в птицах, круживших над крышей. Может быть, этот гигант, сохраняющий прохладу в своих коридорах и запах моря в комнатах, никак не мог покинуть мысли некоторых учеников, поэтому через пару дней после начала каникул они всё же вернулись в Гринчвилд. А может, они просто надеялись достойно подготовиться к экзаменам вдали от чрезмерно шумных родственников.

Фосети вернулся в Гринчвилд спустя неделю каникул, так как его отец решил, что сыну лучше выучить все предметы к финальным экзаменам. Киллиан пробыл дома чуть дольше, но потом уговорил родителей отпустить его обратно в замок, чтобы тоже начать готовиться. И хоть его родня не была в восторге от идеи отпустить сына в место, где тот пробыл безвылазно полгода, в полном составе провожала его до ворот Гринчвилда. В тот же день вернулась и Эрида, но совершенно одна, с взъерошенными волосами и сердитым взглядом, чем напугала особенно впечатлительных одноадранцев и других первогодок, которые верили в опасность неопределившихся.

Стефан тоже выпросил у родителей разрешение уехать в замок раньше окончания каникул и пробыл в тишине всего несколько дней прежде, чем его соседи целой гурьбой ввалились в комнату, делясь впечатлениями об этих двух неделях. Кит, Мелани и Брендон провели большую часть времени вместе в Дублине у родственников Тёрнеров. Они очень шумно рассказывали о концерте, на котором случайно очутились, описывая музыкантов так, будто те были богами из другого мира. Алекс, не досмотрев мини-сценку, как гитарист играл соло в исполнении Картера, пока барабанщик в лице Тёрнера тряс головой, начал рассказывать о Доме страха у себя в городе. У Мелани закрались мысли, что Белл слишком уж приукрашивал встречу с избритартом — призрачным медведем, который становится видимым только после приёма пищи — ведь по словам Алекса можно было подумать, что чудище чуть ли не съело посетителя.

Но таких историй у Белла оказалось так много, что он почти каждый день выдавал новые детали об этом Доме. В один из дней кайндаймхцы вместе с учителем вместо того, чтобы практиковать новые заклинания, слушали рассказы Алекса. Которые, на удивление, ни разу не повторялись.

И в таком настроении день сменялся днём. Атенеуму больше ничего не угрожало, солтор основателя перестал воззывать к себе Брендона, майская зелень веселила глаз и чудесно пахла. Даже мелкие стычки Картера и Вермора прекратились, но не без заслуги Кэролайн, которая обычно уводила своего друга подальше от одноадранцев.

— Ты так и не перестала общаться с ним после всего, что произошло в подвале? — спросил как-то девочку Брендон.