Посох пилигрима

— Да, с крестьянский дом. Со спины слона можно легко прыгнуть на конек крыши. А кроме того, у него впереди торчат изо рта очень большие клыки. Раз в десять больше бычьих рогов. И еще: у слона, как ни у какого другого зверя, есть длинный и толстый нос. Этот нос больше напоминает огромного змея и спускается до самой земли. Тамерлан захватил этих слонов в Индии. Там их приручают с младенческого возраста и обучают либо работе, либо войне. Слоны Тимура были обучены воине. Приручившие их люди сидели у них на спинах в маленьких башенках и управляли слонами, покалывая их острыми топориками. Кроме того, в башенках сидели лучники и копьеметатели, которые стреляли и бросали копья, будто со стен крепостных башен. Только таких башен было тридцать, и все они мчались на нас. Задрав кверху свои змееобразные носы, слоны трубили так громко, будто созывали на страшный суд и живых, и мертвых.

Они опрокидывали и людей, и лошадей, пробивая клыками насквозь даже лошадей. Они перебрасывали и тех и других через себя, затаптывали их ногами насмерть. А в это время лучники и копьеметатели делали свое дело: мы побежали. Битву завершила конница Тимура.

— Простите, господин маршал, — проговорил Освальд, — вы сказали, что этих слонов Тимур захватил во время завоевания Индии. Как же он мог победить индусов, если вначале слоны были в их войске, и у Тимура их не было?

— На то он и Тамерлан, — печально улыбнувшись, сказал я, ~ что ему по плечу то, что никому другому не под силу. Когда в первом бою с индусами воины Тамерлана увидели боевых слонов, то и они дрогнули, а еще больше, чем воины, испугались слонов кони. Кони не шли вперед и либо вставали на дыбы, либо мчались назад, не слушая всадников. Тогда Тамерлан приказал отступить. И, отступив, собрал военный совет.

«Что делать? — спросил он своих темников. И некто из них, по имени Сулейман-шах, посоветовал навьючить верблюдов хорошо просмоленными сухими дровами, поджечь эти дрова и погнать верблюдов с горящими поленьями на слонов. И когда так сделали и двадцать тысяч обезумевших верблюдов ринулись вперед, то слоны обратились в бегство. Ибо, хотя они и сильнее любого другого животного, однако и они не более, чем животные. И как и другим живым существам, им тоже свойственен страх за свою жизнь. Они тоже боятся боли и страшатся неведомого.

А что могло быть страшнее бегущих на них живых, ревущих костров? И слоны побежали, а битва была индусами проиграна.

— А что стало с вами? — спросил Ульрих.

— Меня взяли в плен. Этой участи не избежали и тысячи других воинов. Не избежал ее и сам Баязид.

— И что же потом стало с султаном? — спросил Цили, судьба венценосцев, хотя бы и языческих, не давала ему покоя.

— Баязид бросил нас на произвол судьбы и помчался с тысячью всадников в горы, надеясь скрыться в непроходимых лесах Анатолии. Но Тамерлану донесли об этом* и он велел окружить всю местность и затем пленил его. Ну, а потом занял и все его государство. На это амиру потребовалось всего полгода.

Правда, он пробыл в Турции еще два месяца. Все это время Тимур возил султана за собой от города к городу, пока не объехал с ним всю империю Османов. Жители, увидев своего бывшего повелителя в жалком и униженном состоянии пленника, без боя открывали ворота. Так же без боя сдалась и столица Баязида — Брусса. Между прочим, — чуть помолчав, добавил я, — из Бруссы Тамерлан вывез столько золота и серебра, что для их перевозки понадобился караван в тысячу верблюдов. Когда вся империя Османов была покорена, Баязид умер. Кто говорил, что султан отравился, кто утверждал, что его задушили по приказу Тимура.

— А что сделал Тамерлан дальше? — спросил Ульрих.

— Дайте передохнуть немного, — попросил я моих нетерпеливых слушателей. — Сегодня я много писал и, кроме того, изрядно проголодался.

Ульрих подвинул мне миску, Тилли вскочил с постели и схватил половник, Томаш подал нож и вилку.

Я принялся за еду, а сам думал: «Что делал Тамерлан дальше, я хорошо знаю. После того, как взяли в плен Баязида, меня вместе с тысячами других турецких воинов погнали сначала к Смирне или Измиру, а потом и в Самарканд — столицу амира.

Тимур, буквально между делом, будто одинокую пешку на шахматной доске, смахнул город Смирну, принадлежащую родосским рыцарям — иоаннитам, и не задерживаясь, ушел к себе на родину, к Самарканду, в долину реки Зеравшан.

И, в общем-то, война против Баязида была для Тимура последней победоносной войной. Его поход на Китай, который он начал вскоре после разгрома султана, кончился неудачей. А вскоре наступила и смерть «потрясателя вселенной». А о самых знаменитых его завоеваниях я рассказать ничего не смогу. Так что же делать? Надо подумать».

Я не спеша ужинал, а мальчики, притихнув, почтительно ждали конца трапезы и продолжения рассказа о Тимуре Сехибкиране — Победоносном обладателе счастливого сочетания звезд.