Посох Времени (СИ)

Что ж, вчера они говорили о том, что её путь лежит к горам, к «Чистому роднику». Если мне не изменяет память этот родник целебный, а это значит, что нам сейчас во что бы то ни стало нужно придумать правдоподобный посыл того, что и нас что-то вынуждает отправиться к этому же роднику. …Что, если мы скажем, что я болею чем-то, ведь у меня и, правда колени болят, даже спать не могу по ночам. Попросимся с ней, что бы дорогу показала, а? Как Вам план?

Лонро неопределённо пожал плечами.

— Понимаю, — вздохнув, продолжил Ангус, — он сырой и глупый, однако ничего другого я пока придумать не могу. Откажет, придётся красться за ней, как волкам по лесам да болотам. А ведь она верхом…

Они пошли к калитке. Расены всё ещё стояли за воротами и, будто специально задержавшись, разговаривали о чём-то. Ангус Берцо, не сбавляя ходу, поприветствовал их и вступил в беседу, как видно, немало повеселив руссов своей корявой речью.

В это время разыгравшееся сердце Лонро просто выпрыгивало из груди. Причин для волнения было предостаточно. Главная из них, это непосредственная близость этой притягательно неприступной красавицы, смело ощупывающей заинтересованным взглядом молодого ромея. В ней не было и сотой доли обычной скромности расенских женщин. Какое там? Она смотрела так, будто могла повелевать: и этими стариками, и пришлыми ромеями, и всем людом от этих мест до самых Франков.

Ангус тем временем энергично закивал расенам и, развернув от них своего оторопевшего спутника, прихватил того под руку и слегка прихрамывая спешно отправился прочь.

— Куда мы, — заупрямился было Лонро, но сосредоточенно сопевший рядом Берцо, только сильнее сжал его предплечье и добавил шагу:

— Быстрее, мой друг, — выдохнул он сквозь зубы, — у нас мало времени.

Джеронимо повиновался, но едва только они отошли на почтительное расстояние, стал осыпать своего товарища вопросами.

— Что значит быстрее? Ангус? Объясните всё, наконец.

Берцо вздохнул и, не сбавляя шагу, произнёс:

— Редкая удача, Джеронимо, редкая. — Он криво улыбнулся, на ходу вскинул к небесам взгляд, полный искренней благодарности Богам. — Она проводит нас.

— Как? — Удивился Лонро. — Я…, я не верю своим ушам. Что вы ей такое сказали?

Берцо повторно ухмыльнулся:

— В том-то и дело, что ничего особенного. Ту самую дурацкую историю о моих больных коленях.

—  И что?

— А то, что выслушав эту ерунду, она мало того, что пожалела меня, несчастного, так ещё и заверила, что чудесная вода Родника исцелит меня полностью. Повторяю, она проводит нас, поскольку, как она сказала, их путь лежит туда же…

— Их?

— Джеронимо, — упрекнул Берцо своего товарища, — Вы, как видно, забыли? Разговор о мальчике…

— А-а-а, — вспомнил Лонро, — конечно. А эти…?

— Старики тут не причём, — отмахнулся Ангус, — сейчас главное поскорее добраться до Слободы и нанять хороших лошадей. Видели её вороного? — С нескрываемой завистью, спросил он. — Вот то-то же…

Ромеи торопливо удалялись, а ставшая вдруг серьёзной Йогиня, задумчиво смотревшая им вслед поверх выгнутого свода резной калитки, как видно что-то прикидывала себе в уме на их счёт. Тихий детский голос, прозвучавший где-то позади, разом смахнул озабоченность с её прекрасного лица. Она обернулась.

У тёсанного, высокго крыльца стоял худощавый, белоголовый мальчик с такими ясными, зелёными глазами, что Йогиня, глядя в них, невольно улыбнулась.

— Кто ж это, из какого Рода? — спросила она. — Уж и узелок прихватил…

Малец покосился в сторону Радимира и опустил взгляд.

— Ну что же ты? — Упрекнул старик, подходя ближе и опуская ему на плечо сухую, горячую от волнения руку. — Говорено ж было…

Мальчик встрепенулся:

— Азъ, — прозвенел его тонкий голосок, — наречённый чадом Яр, д’Арийского Рода Медведя, сын Велимудра, внук Ортая, ведающих Ра, послуживших Прави[21] и Святорасе[22] в Слободе Пореченской…

Лицо Йогини потемнело:

— Ведаю, — тяжело произнесла она, — Род твой. Знала и Предков твоих, великие были штоурмвои. Слышало всё Беловодье о том, как полегли они, защищая числом малым своих жён и детей. Да только по слуху тому вся Пореченская Слобода отправилась в Небесную Сваргу Пречистую. Как же ты уцелел?

— Его Олега спасла, — вступил не к месту в разговор Гостевид.

            — Погоди ты, сосед, — остановил его Радимир. — О том не ты должон говорить. Тут надобно без прикрас и воздыханий.

            Гостевид потупился и замолк, а Радимир продолжил:

            — Пореченская Слобода и в самом деле чуть ли не вся полегла в Тарийском Святилище[23]. Ночью, в самый разгар празднества напали на них Аримы с Рыбоедами[24]. Кого видели – всех побили, только самых малых увели в полон. Олегу, жрицу из Капища Тары, в самый разгар битвы отослал Жрец Трислав-Воитель в сторожевой град, что на слиянии Тары и Ирия. Жрица, ведомая Великой Богиней Тарой Многомудрой и хранимая Родом Небесным, идя кустами вдоль берега реки, видела чужие струги, и ладьи на коих сидели два стражника Ариманских, что охраняли наших полонённых деток.