Посол Господина Великого (Новгородская сага - 2)

Пятничный вечер оранжевел садящимся за деревьями солнцем. Впитавшая недавний ночной дождь почва давно высохла, потрескалась, запылилась, но особой жары, слава Богу, не было. Так, теплынь. И - ни ветерка, ветви на деревьях повисли, словно неживые, те, что ближе к дороге ветки, - давно обломаны, от комаров отбиваться. Много их тут, у Федоровского ручья, комаров-то, ишь, воют, заразы, ровно волки, кровопивцы поганые.

В церкви Федора Стратилата благовестили к вечерне. Тянулся люд с Плотницкого - почитаемой была церковь-то, и не только с ближнего Плотницкого приходили - и с других концов тоже, да вот хоть с Прусской, боярин Епифан Власьевич, со чадами да домочадцами своими. Боярыни только не было занедужил ась, да дочек. А так - сыновья - малые еще отроки, однако же в седле держатся ровно, уверенно - видно, в отца пошли, знатного воина. Дороден был Епифан Власьевич, осанист. Да и храбр - легенды сказывали. И со свеями не раз на окраинах новгородских бился. И с московитами пришлось, лет уж пятнадцать тому минуло... Уж сыновьям скоро столь же, а все не забыть никак поражение позорное да мир Ялжебицкий с Василием Темным, отцом нынешнего московского князя. Всем взял Епифан Власьевич - и знатностью, и храбростью, и дородством, вот только умен был не шибко. Ну, ум-то большой, он ведь боярину-то без надобности, были бы знатность да вотчины. А они у Епифана Власьевича были. В задумчивости ехал боярин, рядом и детки его, малые отроки. Как к мосту чрез ручей подъезжать стали, младший, Ванятка, коня подогнав, к отцу подъехал.

- Батюшка, а мамка намедни сказывала, будто Русалки живут в ручье Федоровском, боярином Ставром привороженные. Усадьбу его стерегут. Так ли?

Боярин чуть с коня не пал:

- Что ты, Ванюшка? Не видали тут никогда русалок...

И только он эдак молвил, как прям из воды на мост девица нагая выпрыгнула. С волосами распущенными, зелеными...

- Русалка, батюшка! Русалка! Ой, смотри, смотри! А ты говорил - не видали!

- Не меть в посадники, боярин! Откажися! - строго взглянув на боярина, погрозила пальцем русалка. - Пусть мой боярин Ставр посадником будет. А не то - сгублюу-у-у...

С этими словами прыгнула русалка обратно в ручей. Глянь - а там уж три такие... И в тину поплыли.

Епифан Власьевич не знал, что и делать. Только крестился мелко.

- Имаем, имаем их, батюшка! - детки закричали. - А то ведь извести обещали!

- Имать нечистую силу, имать! - заголосили в народе. А народу-то богато собралось. И парни какие-то, здоровенные оглоедища - дреколье уже где-то повыдергали. Словим, кричат, силу нечистую, во славу боярина Епифана Власьевича, защитника нашего!

Народу крещеному только крикни!

Враз от церкви поворотили. Вниз, к ручью... Большая толпа побежала. Впереди - Епифан Власьевич с детьми да слугами и парни с дрекольем.

- Бона, вона - хвостищем по воде плещет! - на бегу парни кричали. Дрекольем махали... Да как-то неловко - не столько русалок ловить помогали, сколько мешали наиболее активным ловителям. Не раз и не два уж дрекольем тем по ногам перепало. Со стонами в траве да осоке валялись. А и правильно неча поперед батьки в пекло. Ишь, быстрее боярина решили поймать, ужо... Лежите теперь, загорайте. Чай - не зима, не застудитесь.

И вдруг - исчезли русалки. Вот только что были - били хвостами по тине - и нету их... И куда делись-то?

- Вон они, к Ставру на усадьбу по протоке поплыли!

- Вот он, Ставр-то, богопротивец, с кем дружбу водит! Недаром говорили про него люди...

Парень с дрекольем на боярина обернулся, Епифана Власьевича:

- Вон, Ставровы хоромины... там они... к хозяину своему нечистому возвернулись!

Застилось сердце боярина, выхватил из ножен кинжал:

- А ну, робяты, взыщем же бесовские русалии! Парни, конечно, - в первых рядах. Боярину на подмогу. Ворота на раз вышибли. Ворвались на усадьбу. Дворня - по щелям разбежалась.

- Жги, робяты, притон колдовской!

Не заметили, кто и первый огонь высек. Да и ненадобно было замечать то. Епифан Власьевич разошелся - все крушил, что под руку попадало. Приговаривал с каждым ударом:

- Это за то, что извести меня захотел! Это - за посадничество! Это - за русалок нечистых! Это - за пианицу! Это - за дурака старого!

Эх и рубился Епифан Власьевич. Башню воротную - считай, один изничтожил. Только щепки кругом летели.

Детки боярские - Гриня с Ваняткой - только верещали счастливо, на батюшку глядючи...

- Слава боярину Епифану! Слава заступнику нашему!

- На посадника его кричать, на посадника!

- Да здравствует посадник Епифан Власьевич!

Ой, приятно старому ду... тьфу... боярину таковы ва слышать! Ой, приятно. Бальзам на душу. Да при детках еще родненьких. Вот уж поистине - не знаешь, где найдешь, где потеряешь. А ведь еще и ехать сегодня не собирался, хорошо, детки настояли - уж больно хотелось им на конях с тятенькой рядом проехаться.

Заполыхала бы усадьба Ставрова, доброхотами подожженная... ежели б не парни с дрекольем. По терему они уж прошмонали - нет боярина да людишек его разбойных, словно в воду канули. А жечь усадьбу - то дело лишнее - ну как огонь на соседние дома перекинется. Думать надо!