Посол Господина Великого (Новгородская сага - 2)

Ни ночью, ни днем не спал Олег Иваныч, иногда ке-марил только. И Олексаха не спал, и пономарь Меркуш, и бабка Игнатиха, что колдуньей считалась, и многие... Даже Варсонофий, бывший духовник владычный, ради дела такого с дальнего монастыря приехал. Все трудились, языков да перьев с чернилами не покладая. Знал Олег Иваныч - слухи подогревать надо. Тут только расслабься - враз вся работа прахом пойдет. Нет уж... Ни днем врагу покоя, ни ночью!

Посерел весь Ставр-боярин. С лица спал. С малой охраной куда выезжать уж и не рисковал боле. Каменюкой кто-то один раз так приложил... Хорошо - в шеломе был воинском, а не то б...

В одну из ночей тихих да теплых не спалось Ставру. Сидел у распахнутого окна, что во двор выходило, думал думы свои невеселые. По всему выходило не стоило спешить с посадничеством-то. Эдак пришибут еще камнем прямо на вечевом помосте. Нет, тут умней надо. Разобраться сначала, откуда слухи идут. Кто их распускает, лелеет, оплачивает. Потом найти этого доброхота да потолковать... Или - нет. Лучше сразу убить. Только не сейчас - сейчас рано. Весь Новгород пока против Ставра, за немногим исключением. Черт, и серебришко, как назло, кончилось. Надо ехать, запасы пополнить. Заодно исчезнуть на время, затаиться. Слухи-то, они живой жертвой питаются... а как не будет никого, сами собой и заглохнут потихоньку. Чрез месячишко-другой и не вспомнит никто, что там про Ставра болтали. Да и не до того будет, ежели... Ой, ладно, болтать покуда рано. Исчезнуть, ускакать, уехать... Вернулся ли Митря, что к Климентию-дьяку с порученьем новым хаживал?

- Эй, Митря!

- Тута я, батюшка, - возник в дверях шильник. - Давно уж пришедцы...

- Так что сидишь? Ну, говори, что вызнал Климентий?

- Так то, батюшка, у него в грамоте писано...

Поклонился низехонько Митря, протянул грамоту березовую.

- Свободен покуда.

"Мисеон, послушник... говорил, что Ставр-де, боярин, на метле леташе. Об том ему сказывали на дворе владычном, кто - не помнит. На дворе владычном говорили, то им Геронтий сказывал, кат бывший. А кто кату так сказал, не знамо.

Феодосий-лодочник сказывал, что стригольник Ставр да колдун. То он от рыбаков слыхал, на вымоле Софийском третьего дня разговор про то был. Там и Григорий был, рыбак. Разговор тот слышал. Парень какой-то говорил, молодой, мужики про того парня сказывали - на торгу ране торговал сбитнем..."

Торговал сбитнем? Так-так...

"...бабе той про то сказывала Игнатиха-баба, колдунья..."

Игнатиха-колдунья...

"...и робяты те единодушно показали, что на Торге то слыхали от бывшего сбитенщика Олексахи..."

Сбитенщик Олексаха...

"...от Меркуша, пономаря..."

Пономарь Меркуш...

Снова Игнатиха, колдунья...

Опять пономарь...

А вот и Олексаха...

- Митря!

- Слушаю, батюшка.

- Бери Тимоху да прочих. Вечером приведете мне кого из этих... Только смотрите, чтоб ни одна собака не видала!

- Сполним, батюшка, не сомневайся!

- Да уж, не будешь тут сомневаться с вами.

Настежь раскрыты ставни и у Олега Иваныча. Сидит, сердечный, упарился. Все сочиняет...

Олексаха неслышно вошел, присел рядом.

- Меркушу скажи, пущай грит, что Епифан Власьевич, боярин, пианица, а Борецкая Марфа - латынница, под Казимира похощет, Арбузьевы де - волхвуют да кудесничают... Про то все ему Ставровы люди говорить велели, денег посулив изрядно. Как кто спросит - чтоб так и отвечал.

- Так, Иваныч, то ж вчера еще сполнено! - удивился Олексаха.

- Да? Ну, что ж - то и к лучшему. Извини, заработался. Хошь, кваску себе плесни... вон, на столешнице.

- Не хочу я, Олег Иваныч, кваску. С делом пришел. Замыслил что-то Ставр - людишки его по вымолам да по Торгу рыщут, кто что кому сказал, выведывают!

Олег Иваныч потянулся, кваску испил из кружки.

- Рыщут, говоришь? Ай да Ставр - быстро опомнился. Но один черт поздно. Посадником ему уж не бывать сей год, лучше для него - в тину уйти. Спрятаться, скрыться, затихариться где-то. Силы подкопить да деньжат. А вот к осени - и начать. Новый, так сказать, виток политической борьбы. Ставр не дурак - наверняка так и поступит. Ну, а мы ему сюрприз приготовим. Добавим к политической борьбе - классовую!

- Чтой-то я не все твои словеса понимаю.

- Бунтишко организуем, - охотно пояснил Олег Иваныч. - Небольшой такой, локальный. На берегу Федоровского ручья... Как раз к осени и займемся, сейчас пока нечего башку забивать. Как там с русалками?

- Девки готовы!

- Хм. Может, не нужно пока этого... лишнее.

- Да зачем же лишнее, Олег Иваныч, раз готовы-то?

- Что ж... В таком разе - пошмонаем врага в самом его логовище! Ух, как он нас с тобой ненавидеть будет!

- Так он нас и так не шибко любит.

- Это верно. Как Епифан Власьевич-то... точно приедет? Не приболел ли?

- Не, не приболел. Завсегда по пятницам к вечерне туда ездит.

- Ну и славненько. Однако - солнышко уж низехонько. Пора и нам. Пафнутий, седлай лошадей!