Посол Господина Великого (Новгородская сага - 2)

Гришаня обрадовался, заходил по каморке, что твой кот мартовский. Только что не хвост трубой. К утру явился-таки шляхтич - не обманул. Друзьям Олега Иваныча, говорит, все сделаю и даже того больше, помогу, как смогу, из плена пиратского выбраться. Сказал - сделал. Одежку принес - плащи с капюшонами. Подмигнул, пошли, мол. На корабль весело шли - песню орали. Какую-то "Зборовскую". Сзади четверо шкипера тащили. Изрядно храпел шкипер-то, да иногда, просыпаясь, ругался. Диавола поминал, словно отца родного, прости, Господи! Погрузились на корабль - отчалили засветло. Буря-то кончилась, нам во благо. Как вышли из бухты, парусами ветер хватанули... Уж на что хольк или фрейкогг кораблишки быстрые, а уж этот... "карвель" - не плыл - летел птицей небесной! Хорош корабль, сказать нечего. Пушки по бортам велики - не то что кулеврины на "Благословенной Марте", вечная будь память купцу Иоганну Штюрмеру да его команде, шайкой пиратской убиенной. А перестроили разбойники "Благословенную Марту"-то - надстройки снесли - пушек понаставили, - куда как грозен стал кораблишко - но, конечно, не чета "Марии Магдалине".

Ну, погони-то мы с Гришаней не ждали - пойди-ка, угонись - но, грешным делом, думали - проспится шкипер, за нас примется: кто таковы да откель... Кабы еще не надумал повернуть обратно - дружку своему, ван Зельде, нас возвернуть. Ничего подобного! Кшиштоф и скрывать не стал, кто мы с Гришаней такие. Так и сказал - от ван Зельде пленники беглые. Шкипер смеялся долго аж покраснел весь. Ван Зельде-то, оказывается, у него в прошлый вечер все золотишко в кости выиграл - совсем, можно сказать, без порток оставил. Шкипер наш его все каким-то мудреным словом называл - каналья. Радовался, что "эта каналья ван Зельде хоть что-то потерял"! Так и плыли, весело. В Познань придя, простились с Кшиштофом. "Мария Магдалина" на следующий день с утра дале отправилась. То ли в Данию, то ли в Англию. В каперы наниматься, чтоб не так просто разбойничать, а по грамоте королевской. Хотя - разбой, он и есть разбой, хоть по грамоте, хоть как... А мы с Гришаней в Данциге на нарвское суденышко сели. Хорошо - Кшиштоф на дорогу серебришка подкинул, не пожадничал - вот ведь душа-человек, хоть и поляк да католик. Ну, люди, они разные бывают. И в басурманских странах хорошие есть, и на Москве, не только в Новгороде, где и шильников всяких хватает, типа боярина Ставра да людишек его непотребных.

Пришли в Нарву, к причалу встали обгорелому. Третьего дня - ратманы сказывали - побоище там было великое. Пираты какой-то кораблишко решили прямо в гавани захватить - совсем обнаглели! Всю ночь бились, хорошо доблестная нарвская стража вмешалась - утихомирила разбойников. Так и всегда бы...

Попутного судна до Новгорода так и не дождались. Рыбаки сказывали незадолго до нас ушел. Какой-то "Пенитель Бурь"... Или "Пленитель"... да пес с ним. Решили с Гришей посуху добираться. Сначала до Пскова - а там уж дорожка знакомая.

Долог выходил путь-то, быстрее хотелось. А как быстрее-то, ежели не на корабле каком? Гришаня и говорит: давай, мол, обождем чуть, вон, с рыбаками - те всю ночь костры жгли, рыбу коптили - хоть денек вьхсидим, а там посмотрим. Не будет ничего подходящего, тогда уж - посуху. Уговорил... на свою голову...

Олексаха отпил березовицы, поморщился...

- Эх, знал бы, Олег Иваныч, наперед, как все сложится-то.

А складывалось все поначалу неплохо. На следующий день, к обеду, подошел к пирсу двухмачтовый когг. Гришаня побалакал с матросами - те в Выборг шли, городок свейский. Не совсем чтоб по пути - однако у Невы-реки высадить могли вполне. Ну, а там уж - с рыбаками чудскими - и до Ладоги недалеко. А Ладога - это уже почти дома. Осталось со шкипером договориться денег-то маловато осталось. Согласится ли?

Когг тот поутру отплывал, матросы с него приходили к кострам рыбацким, сказывали, шкипер-де порядок любит, оборванцев каких не возьмет. А мы уж и поизносились с Гришаней-то, шутка ли, столько времени незнамо где прошлялись, в баню не ходивши - только волнами морскими и мылись. По-спрошали, Христа ради, у рыбаков, у кого что найдется. Люди хорошие. Кто шляпу дал, кто плащик, кто башмаки. Приоделся Гриша, на когг пошел, договариваться. Сиди, мне сказал, на причале - только на вид не показывайся, шкипера собой не пугай раньше времени. Мне-то вместо него никак не пойти было - речи басурманской не знаю. Вот и таился на причале, за бочками, мало ли - сейчас отчалят. Махнет тогда Гришаня рукой - я и тут как тут, как договаривались... Не махнул Гриша! Вообще на палубу не вышел. Ни вечером, ни с утра... Как отходить стали - я уже неладное почуял - на борт ринулся... И получил багром по башке. Свалился с пирса - не рыбаки бы - не выплыл. А того шильника, что багром меня стеганул, - узнал. Родинка у него - с полщеки. Тот самый, что за Софьей приезжал, к ван Герзе!

Так и пропал Гришаня. Не знаю - жив ли.

Олексаха горестно покачал головою.