Посол III класса

28 ноября, в воскресенье, в Зимнем дворце был дан маскарад, о неслыханной роскоши которого вскоре узнала Европа. Сразу же после того как смолкла музыка, отчеты об удивительном маскараде полетели во все концы. Екатерина постаралась, чтобы о ее триумфе (сценарий маскарада был написан ею собственноручно) узнали постоянные зарубежные корреспонденты: король Фридрих, Вольтер и, конечно же, некая госпожа Бьельке из Гамбурга.

Праздник и в самом деле удался на славу. Гости начали съезжаться во дворец к 6 часам вечера. С наступлением сумерек в двух десятках богато убранных и по-праздничному освещенных зал танцевали и веселились 3600 масок.

Ровно в 9 часов раздался звук фанфар, и в Тронном зале, где находились Екатерина и Генрих, в сопровождении фрейлин, одетых и костюмы четырех времен года, и двенадцати пажей, олицетворявших ожившие по воле Екатерины месяцы, появился Аполлон.

Златокудрого античного бога представлял десятилетний воспитанник Сухопутного шляхтского корпуса Ушаков.

Приблизившись к императрице, Аполлон сделал положенный по артикулу поклон и внятно, как учили в корпусе, произнес:

— Permettez, Grande Princesse, qu'Appolon vous offre son hommage et qu'il se charge de soin de faire les honneurs d une fête et d un repas, qu'on a preparés pour votre illustre compagnie[31].

Прикрывая веером улыбку, императрица шепнула принцу:

— On aurait dit qu'il n'avait fait autre chose sa vie durant, tain ses façons sont naturelles et aisées[32].

— Меня изваяли на Родосе, — продолжал между тем Апол лон, — в форме огромного и тяжелого колосса. Но я не посмел явиться сюда в таком виде. Я предпочел показаться на вашем балу таким, как все: живым, смеющимся, веселым.

Ушаков картинно обвел рукой пестрое собрание арлекинов, монахов, таинственных полумасок.

— Меня сопровождают четыре богини, олицетворяющие времена года. Они, как и я, молоды и прекрасны. Будьте покойны, Ваше Величество, мы проследим за тем, чтобы на вашем празднике было весело.

Затем, повернувшись к принцу, Аполлон произнес:

— Clio, trop occupée á qraver vos faits, Monseigneur, dans le temple du Mémoire, n'a pas eu le temps pour m'accompagner; je nr finirait point si je devais vous dire toute l'occupation que vous lui avez donneé[33].

Генрих, чувствовавший себя неловко в большом обществе, не без труда сохранял пристойное выражение лица. А Павел, стоявший рядом с ним, едва не подпрыгивал от возбуждения. Глаза его горели, запахи бала кружили голову.

Когда Аполлон обратился к нему со словами:

— Uranie est restée lá — haut á lire dans les astres vos grandes destinées[34], щеки великого князя вспыхнули от смущения и радости.

Между тем вперед выступила фрейлина в костюме Флоры. В руках у нее был пышный букет. Протянув его Павлу, она сказала:

— Эти цветы меня просила передать вам одна особа, пожелавшая остаться неизвестной.

Павел слушал с выражением видимого удовольствия на лице.

— Но я подумала, — продолжала Флора, — что для принца этот букет подобран плохо. Цветы завяли. Я начала было собирать букет, достойный Вас, но услышала голос: «Флора, оставь эти цветы и гирлянды и воспой подвиги великих людей, оказавших услуги человечеству. Ты должна быть в свите одного из них».

С этими словами Флора протянула принцу великолепную шкатулку, открыв которую oil обнаружил полную коллекцию золотых медалей, отчеканенных в Петербурге со дня его основания.

Раздались аплодисменты.

От свиты Аполлона отделился молодой человек в белом трико.

Лавровый венок на голове и крылышки за спиной указывали на то, что это Борей — бог холодного северного ветра.

Борей обратился к супруге графа Ивана Чернышева. Она была очень хороша собой.

Музы Талия, Терпсихора, Эрато, Евтерпа, окружавшие Борея, между тем порхали и щебетали.

— La beauté a ses droits sur tous les coeurs. Tel que vous me voyez, j'en ai un que Vous est tout acquis[35].

При этих словах молодого человека Чернышева зарделась.

— Это я наполнял паруса кораблей вашего супруга, которые заманили трепетать турецкий флот. Но — увы! — ни мои старания, пи само мое существование не были замечены. Сruelle! Ma passion deviendra publique, et mon hommage aussi. Me voilá entre vos mains![36]

С этим дерзким признанием молодой человек исчез в толпе ма-сок, оставив в руках графини алмазную брошь.

Когда Бахус, легкомысленный бог веселья, подошел к Ивану Ивановичу Бецкому, в толпе придворных послышались смешки. Все шали, что Бецкий не пил ничего, кроме воды.

— Это я, Ваше Сиятельство, разбил в тот день вашу лупу на тысячу кусочков, — объявил меж тем Бахус.

Бецкий был подслеповат и пользовался при чтении лупой, которую недавно действительно разбил, уронив себе под ноги. Бахус продолжал:

— Се buveur d'eau me deséspere! Avec cet instrument qui lui sert de lunettes ne le voilá-t-il pas occupe sans cesse, le nez collé sur quclque institut de Marmots! Je oublie ce qu'il doit a mon divine existence. Je suis pétulant, la loupe fut cassée[37].