Посол Петра Великого

– Это всё мой хозяин! Я не хотел, но он мне сказал, что, если я не послушаюсь его, скормит меня своим собакам! Он всё может! Он настоящий зверь! Я не убивал никого! Это всё он и его малолетний сын! Он его тоже приучает убивать людей! Для них обоих убить человека – это одно лишь развлечение! Не убивайте меня!

Сыскарь лишь чертыхнулся. То поляк гордо кричит, чтобы русские убирались вон с его земли, то слёзно жалуется на своего злого изверга хозяина.

Стоявший недалеко от Николая крестьянин пальцем указал на лежащие на земле топоры и ножи и что-то сказал. Николай догадался, что тот просит разрешения забрать свои железки.

– Вы использовали ваши орудия труда как орудия грабежа и убийства, а посему я забираю его у вас! Сейчас перегружаете всё награбленное вами обратно в карету, и вы свободны! Мы сообщим князю Чарторыйскому о действиях вашего хозяина, и пусть он сам разбирается с ним.

Твёрдый отказ чужака вернуть орудия труда огорчил крестьян сильнее, чем угроза сообщить о происшествии князю Чарторыйскому, но они всё же повиновались приказу Николая, а когда перегрузили обратно в карету награбленное, то понурой толпой пошли вслед за телегой. Телегу и лошадь Николай разрешил им забрать. Гордого поляка он забрал с собой, а по дороге тот выдал имя своего хозяина и то, что к тому накануне приезжал некто пан Сапега.

Дядя Леопольда, князь Казимир Чарторыйский, встретил племянника после долгой разлуки радушно в большом дворце в центре Варшавы. Это была его инициатива, чтобы молодой отпрыск рода Чарторыйских учился в Париже. По его лицу было видно, что он доволен успехами племянника. Князь с благоволением относился к личности Людовика XIV и поддерживал идею приглашения на трон польского короля французского принца, чтобы попытаться прервать жесткий политический и экономический кризис, разразившийся в Польском королевстве. Он хотел поставить на трон именно того, которого Николаю ни при каких обстоятельствах нельзя было допускать до коронации. Вот в такой переплёт попал наш сыскарь, и у него уже стали появляться шальные мысли, что он зря вмешался и спас племянника князя. Но что сделано, то сделано.

– Как вам жареные воробьи, господин посол? – надменным тоном спросил князь Чарторыйский по-французски, с хрустом перемалывая крепкими зубами тонкие косточки пташки. – В Париже, при дворце Его Величества Людовика XIV, это блюдо сейчас пользуется большим успехом.

Николай с флегматичным видом держал в руке вилку. Она была совершенно чиста, ибо он так ещё и не дотронулся до крохотной тушки воробья. Его друзья принципиально не смотрели в сторону тарелок с едой. Вместо этого они рассматривали картины, которыми были увешаны все стены обеденного зала дворца.

– Смотрю, ваших товарищей заинтересовали мои картины? – перемалывая зубами очередную косточку поинтересовался Чарторыйский. – Это оригиналы модных сейчас во Франции художников. Да вы что-то совсем не едите? Наверное, в России на обед едят только одних медведей?

– Русские медведи, в отличие от французских воробьёв, сами кого хочешь съедят! – усмехнулся Николай и иронично посмотрел на своё блюдо.

Князь с интересом взглянул в глаза русского посла и лукаво улыбнулся.

– Я искренне благодарен вам за спасение моего племянника. Кстати, он извинялся и просил вам передать, что не сможет побывать на нашем ужине. За пленённого вами старосту – спасибо. Он уже успел нам рассказать кое-что интересное, но это всё уже наши внутренние, польские проблемы, и вас, господин посол, они никоим образом не касаются.

– Насчёт пленного – это, конечно, ваше внутреннее дело. Но вот с вашим племянником я бы с удовольствием ещё раз встретился и поговорил о Франции, – с таким же лукавым видом усмехнулся Николай.

– Мне понятно ваше настроение, господин посол! Но наши магнаты, да и остальная шляхта совершенно не желают видеть вашего протеже – саксонского курфюрста Августа I на польском троне. Сейм большинством голосов не утвердит его ни при каких обстоятельствах. Наши магнаты против вашего протеже, и этим уже всё сказано!

– Вы считаете, что Франция – именно та страна, которая сможет вам обеспечить безопасность от посягательств Турции? – спросил Николай.

– Я лишь считаю, что Его Величество Людовик XIV не допустит территориальных ущемлений для своего союзника и договорится с Турецким султаном, если на то возникнет особая необходимость. Ведь Франция и Турция – это стратегические союзники.