Посольский город

– ЛеРой говорят, что она улетает, – сказал мне в маску Скайл. Клянусь, я видела, как ариекаи задирали кораллы своих глаз вверх, точно мертвая плазма и впрямь вспорхнула. Ле и Рой снова заговорили синхронно.

– Они говорят… – Скайл нахмурился, вслушиваясь в их речь. – Они говорят, что оно превратилось в колесо, – сказал он, перекрикивая столпотворение в зале.

Каждый посол солгал по разу. Хозяева пришли в такое возбуждение, которого я никогда не замечала у них прежде, мне даже стало страшно, настолько они были одурманены, буквально опьянены ложью. Скайл напрягся. Комната шептала, эхом откликаясь на эмоции своих обитателей.

Пришла очередь КелВин. Они с выражением начали.

– «И вот исчезают стены», – переводил Скайл. – «А плющ Послограда обвивает наши ноги»… – Хозяева проверили свои конечности. – «…и комната превращается в металл, и я расту, и мы с комнатой сливаемся воедино».

«Довольно», – подумала я, и кто-то, согласный со мной, зашептал на ухо КелВин. Они откланялись и сошли со сцены.

Ариекаи медленно успокаивались. Я думала, что все кончилось. И тут, пока мы сидели и смотрели, на сцену вышли Хозяева.

– Это спорт, – сказал, заметив мое удивление, Кел, или Вин, который подошел ко мне, обливаясь потом.

– Причем экстремальный, – заметил другой. – Уже… да, много лет они пытаются подражать нам.

– И некоторым это почти удается. – Я наблюдала.

– Какого оно цвета? – спросил у конкурсантов ариекай с мишенью в руках, как до того спрашивал у терранцев. Хозяева один за другим пытались солгать.

Большинству это не удавалось. Выходило лишь гудение и щелчки, свидетельство напряженных усилий.

– Красный, – перевел Скайл. Луковица была красной, и вой зрителей усилился, что, как я полагала, выражало недовольство.

– Синий, – сказал другой, и тоже попал; цвет объекта то и дело менялся. – Зеленый. – Черный. – Иным не удавалось и это, они только щелкали и сопели, признавая неудачу.

Каждый, самый крошечный успех приветствовали криками восторга. Когда объект стал желтым, Хозяин, который в тот момент как раз пытался солгать, ариекай с узором в виде ножниц на спинном крыле, содрогнулся, закатил часть своих глаз, собрался и на два голоса произнес слово, которое можно было перевести как «желто-бежевый». Вряд ли это можно было назвать выдающейся неправдой, но толпа зашлась от восхищения.

Группа Хозяев приблизилась к нам.

– Ависа, – начали Кел или Вин вежливо. – Это… – И они принялись называть имена.

Такое щепетильное соблюдение этикета между Хозяевами и людьми всегда казалось мне бессмысленным. Ариекаи, должно быть, полагали, что только у тех, кто говорит на Языке, есть мозг, и наверняка находили странным, когда послы детально представляли им какие-то безъязыкие обрубки. С тем же успехом сами ариекаи могли бы требовать от людей приветствий их живым батареям.

Так я думала, но на деле все оказалось совсем по-другому. Ариекаи пожали мне руку своими дающими крыльями, когда КелВин попросили их сделать это. Кожа у них была сухой и прохладной. Крепко сжав губы, я подавляла нараставшие эмоции (до сих пор не знаю, что я тогда чувствовала). Когда посол назвал ариекаям мое имя, на их лицах возникло какое-то иное выражение. Они заговорили, и Скайл быстро перевел мне на ухо.

– Они говорят: «Вот это?», «Та самая?».

Настоящее, 3

Не все Хозяева одинаковы. Их можно различить по уникальному рисунку спинного крыла (всякое упоминание этого факта непременно сопровождалось нудным отступлением о том, что Послоград – это единственное место, где обитают терранцы с неуникальными отпечатками пальцев). Есть еще нюансы окраски панцирей, колючек на ногах, формы рого-глаз. В те дни я редко обращала на них внимание, хотя в виде исключения заучила имена некоторых ариекаев, с которыми меня знакомили. Так что я не могу сказать, встречала ли я во время того первого или последовавших за ним визитов в город кого-нибудь из делегации Хозяев, которые пожаловали к нам в Дипломатический Зал много килочасов спустя, чтобы с нами приветствовать ЭзРа, этого невозможного нового посла.

Насколько я могла судить, они все были однолетки, третьего возраста, а, следовательно, разумные. Некоторые носили ленты, означавшие непонятные (мне) ранги и пристрастия; другие воткнули в хитин там, где он был особенно толстым, маленькие страшненькие драгоценности. Старшие из послов, ХоаКин и МейБел, сопровождали их по комнате, предлагая каждому бокал шампанского – должным образом подправленного по их вкусу. Хозяева элегантно брали их и отпивали шампанское ртами-подрезами. Я видела, как наблюдает за ними Эз.

– Ра идет, – сказала Эрсуль.

– Как нам его называть? – спросила я. – Кто они с Эзом друг другу? Они ведь не двойники.

Где бы и с кем бы в этой комнате ни был Скайл, он, я знала, испытывал такое же напряжение, как и я, наблюдая странность происходящего. Эз и Ра приблизились друг к другу, меняя манеру держать себя и переходя в другой режим.

Как такое могло случиться?