Посольский город

Через много месяцев после того ужасного события, нашего первого кризиса, когда Послоград стоял на пороге новой эры, когда мы ждали прибытия следующего корабля, а время, которое я назвала «прошлым», подходило к концу, Хозяева, очевидно, сделали Скайла сравнением. Так мне сказала Эрсуль.

Что ему пришлось для этого сделать, она так и не выяснила. Он стал частью Языка, но я ни разу не слышала, чтобы его говорили, а я пыталась, по-разному, хотя, надеюсь, всегда незаметно. А вот сравнения Хассер и Валдик, хотя и поменяли свой смысл после того события, обрели новую жизнь. Это как тот мальчик, которого открыли и снова закрыли, а теперь он мертв. Это как тот человек, который каждую неделю плавал с рыбами, а теперь умер. Ариекаи нашли этим формулировкам новое применение.

Эрсуль была мне доброй подругой в то мрачное время, хотя даже ей я не рискнула рассказать все, что знала. Себе я говорила, что просто жду. Ведь я же иммерлетчица. Когда прилетит следующая смена, я отправлюсь прочь, подальше от этих мест. А потом прибыл миаб с подробностями о том, кого привезет следующий корабль, и с известием о нашем новом невероятном после.

Разве можно было не остаться и не посмотреть? Все, что случилось потом, – настоящее, и это единственная история, которую мне остается теперь рассказать. Разве я сама не хотела для Послограда перемен?

Позднее, когда критические события достигли невиданного размаха, воспоминание об этом вызывало во мне чувство вины, но тогда, после первой встречи с послом ЭзРа, поняв, что все пошло не по плану, ощутив нежданный хаос, посеянный ими в Послограде, я была счастлива.

Часть четвертая Зависимые

9

Люди бродили по улицам в состоянии какой-то утопической неуверенности, зная, что все переменилось, не понимая, где они живут теперь. Взрослые разговаривали, дети играли в игры.

– Я готов проявлять осторожность, – случайно услышала я слова одного человека и едва не расхохоталась ему в лицо. Готов, вот как? – хотелось закричать мне. И к чему же ты готов? Что ты будешь делать? Как именно проявлять свою осторожность?

Мы всегда жили в гетто, в городе, который принадлежал не нам, а существам куда более могущественным и странным. Мы жили среди богов – маленьких, крошечных, но все-таки богов по сравнению с нами, учитывая то, как много они имели в своем распоряжении, – и игнорировали этот факт. Теперь они изменились, но мы не понимали, как, и все, что нам оставалось – ждать. В те часы глупые споры послоградцев были так же бессмысленны, как трели птиц.

Наши новые лидеры обращались ко мне с экранов и голографических плоскостей с такими словами:

– Ситуация находится под пристальным наблюдением. – Мы подыскивали слова, чтобы объяснить себе суть времени между двумя эпохами. Я проходила через крохотный квартал кеди. Их правящие тройки уже слышали об убийстве, и, достаточно хорошо зная психологию терранцев, заразились их страхом и тоже стали бояться.

Я никак не могла убедить Эрсуль пойти со мной в Послоград-главный, на вершину холма, где толпились и возбужденно бегали туда-сюда люди, гоняясь за слухами, которые ничего им не сообщали, вглядываясь, бессильные что-либо изменить, в город, где шла жизнь, такая же непонятная, как и прежде, только по-новому непонятная. Мы все это видели. Я пошла в ее квартиру. Эрсуль была подавлена, впрочем, не больше остальных.

Она сделала мне кофе с одной из популярных тогда приправ. Шасси позволяли ей двигаться вперед и назад. Ее механизм работал безупречно, но при частом повторении одних и тех же движений неизбежно появлялись сначала какие-то неуместные шумы, потом помехи.

– Тебе удалось что-нибудь выяснить? – спросила я.

– О том, что происходит? Нет. Ничего.

– А как насчет?…

– Я же говорю, ничего. – Она заставила себя моргнуть. – В сети полно всякой болтовни, но если кто-нибудь и понимает, что тогда случилось, и говорит о том, что еще может случиться, то они делают это так, что я не могу подслушать.

– ЭзРа?

– А что они? Думаешь, я просто скрываю от тебя что-то важное? Господи. – Я даже смутилась от ее интонации. – Я не больше тебя знаю о том, где они. Я тоже их с той вечеринки не видела. – Я не сказала ей о том, что видела Ра куда позже. – О, всяких слухов ходит множество: они улетели, они захватили власть, они готовят нашествие, они умерли. Но все это выеденного яйца не стоит. Если в твои сети в посольстве ничего не попалось, то что же могу я с моей жалкой поисковой программкой? – Мы уставились друг на друга.

– Ладно, – медленно сказала я. – Пойдем со мной…

– Никуда я не пойду, Ависа, – сказала она, голосом ясно давая понять, что тема закрыта. И это был тот редкий случай, когда я не очень расстроилась.

Я пошла к Денежной стене. Трудно возвращаться туда, где в последний раз побывал ребенком, особенно если это дверь. Сердце стучит громче, чем рука. Но я постучала, и Брен открыл.