Посольство в преисподнюю

Солнце начало клониться к закату, когда откуда-то сбоку стал нарастать низкий гул. Он постепенно заполнил собой воздух, окреп, и вдруг разорвался раскатами грома. А в том месте, где виднелись деревья, высоко вверх взметнулся толстый водяной столб, заметный даже на большом расстоянии, на котором находился караван. Он бил, не переставая. Потоки воды поднимались вверх и низвергались на землю. А на небе висела красивая радуга, крайне редко виданная в этих краях.

Лишь когда караван преодолел первые встречные холмы, скандинав прекратил дневную гонку и остановил его на ночлег. Ночью сторожевые посты слышали только гудение бьющего вверх водяного столба. Ближе к утру гул стих. И утром же, едва начало светать, один из караульных примчался к шатру с сообщением. Все вскочили и бросились к ближайшему посту.

Там, где вчера прошел караван, сегодня водой была покрыта большая площадь. На месте естественной впадины образовалось озеро.

…Вода быстро нашла выход, в одном месте прорвала естественную дамбу и, извиваясь меж холмов, устремилась по сделанному ею же руслу, став еще одним правым притоком Тигра. Через некоторое время русло стало глубже, и значительная часть воды из озера ушла. Оно существенно уменьшилось в размерах. Но существует и в наши дни. И, возможно, когда-нибудь кто-то смелый опустится в глубину и там обнаружит и россыпи драгоценных камней, и вход в тоннель и пещеры. И, преодолев их, сможет познакомиться со странным народом, называющим себя людьми воды и живущим глубоко в ее толще. И от него узнать правдивую историю любви девушки их народа и сына земли, ставшую легендой и передающуюся из поколение в поколение…

26. Ларак

Вечером у костра скандинав рассказал о своей встрече с народом воды. Все присутствующие с интересом рассматривали медальон, прощальный подарок Ильэ, передавая его из рук в руки. Однако, едва Энинрис хотела взять его, то вскрикнула и отдернула руку. А у нее на пальце, которым она коснулась медальона, моментально вздулся волдырь, как от ожога. Медальон снова внимательно обследовали, но ничего такого, что могло бы причинить такую травму, не обнаружили.

– Мне показалось, что внизу под ним была пчела, – сказала Энинрис, – видимо, это она ужалила и тут же улетела.

С ней согласились и утвердительно закивали головами, хотя обладавший острым зрением и все замечающий Шамши и готов был поклясться, что никакой пчелы там не было. Раздраженная Энинрис так зло посмотрела не него, что он замолчал и отошел в сторону.

Конечно, скандинав рассказал далеко не все, умолчав про некоторые детали своего нахождения в тумане, касающегося лично его. Однако его рассказ был выслушан и воспринят присутствующими, как некая чудесная сказка. Все в нем было настолько нереально, что поверить в то, что это все было на самом деле, можно было с огромным трудом. И если бы ни столб воды, давший жизнь озеру, ни откуда-то взявшийся медальон на шнуре из материала, который не делают на земле, и ни странный вид самого скандинава, вошедшего в туман чисто выбритым, а через считанные мгновения вышедшего из него с трехдневной щетиной, то никто бы не поверил в реальность происшедших с ним событий.

Весь следующий день караван двигался на восток с некоторым отклонением к северу. Впереди лежала еще одна священная река – Тигр. Русло ее было раза в три-четыре уже, чем у Евфрата, зато скорость течения в два раза больше, и в связи с этим переправа хотя и существенно уменьшившегося по сравнению с первоначальным, но все еще громоздкого каравана была делом не из легких. Путь лежал в сторону небольшого города Ларака, расположенного на правом берегу Тигра. Там Хутрап намечал осуществить переправу, чтобы затем через несколько переходов выйти к подножию гор, границе с Эламом.

Неподалеку от города, пока еще скрытого от глаз невысокими холмами, каравану встретился чабан, пасущий на их склонах отару овец. Опираясь на толстую палку с загнутым концом, с обветренным морщинистым лицом, он спокойно смотрел на проходящих мимо людей и верблюдов.

Хутрап, Набонасар и скандинав подъехали к нему и остановились рядом.

– И вам где-то досталось? – кивнул старик головой на проходящих мимо солдат, некоторые из которых белели повязками после дорожных схваток и приключений.

– Почему ты сказал «и вам»? – сразу же насторожился скандинав, – что, здесь кого-то тоже ранили?

– Вы направляетесь в Ларак? – вопросом на вопрос ответил старик, и после утвердительного кивка Хутрапа, угадав в нем самого главного, обращался уже к нему.

– Ваш караван не похож на обычный торговый, – сказал он.

Подъехавшие к нему всадники переглянулись.

– Как ты угадал, старик? – спросил Набонасар.

– Что тут угадывать? – усмехнулся чабан, – слишком много солдат и мало груза для продажи. Я немало повидал караванов на своем веку, и ходил с ними не раз. И теперь вижу красавцев-коней, достойных ходить разве что под царским седлом. Следовательно, вы послы, и везете подарки какому-то из царей. И на вашем месте я бы обошел Ларак стороной.

– Это почему, ну-ка, поясни! – потребовал Хутрап.