Посреди донской степи

Ты плесни-ка мне сноха поскорее дымки,
А свекровушке налей крепкого чайка.
Закоцубли мы пока ехали с заимки.
Не терпелось поглядеть внука-казака.

Ух, морозец на дворе, ветер дует шибко.

До сих пор ишо вон зуб клацает о зуб.
Ну-ка, где жа тут у вас, покажитя, зыбка?
Тихо, мать, не голоси, скину щас тулуп.

Эй, Егорка, подь на баз, принеси гостинцы.

Там в санях моё ружжо, энто для мальца.
Для Наташки сшила мать парочку из ситца,
А тебе я накоптил полмешка рыбца.

Ну, наследничек, давай, покажись дедане.

О, породу узнаю, тожа белобрыс
Ты пошто жа, оголец, мне нафулиганил?
Взял, поганец, и на грудь сделал пыс-пыс-пыс.

Ладно, ладно, не кричи. Ишь ты, голосистай!

Поглядикося, уснул, перестал реветь.
Что ж, давай, сноха, мечи угощенья быстро.
Поснидаем, да назад засветло б успеть.

Утро

Расшалились под стрехой бойкие воробушки.
Солнце, трошечки погодь, рано не всходи.
Я лазоревый платок подарю зазнобушке,
Чтоб хранила обо мне память на груди.

Нам сегодня на заре уходить из хутора,

А вернёмся ли назад? – ведает Господь.
Ой, чегой-то, братцы, мне на душе так муторно?
Ты, сердечко, не щеми, да не колобродь.

Голова полным-полна горестными думами,

Знать, не зря в ночи кричал громко козодой.
Ноне снова в бой идтить вместе с односумами,
Чую, станет энтот бой нашею бядой.

По лугам сейчас пройтись, по росе предутренней,

Да с размахом от плеча накосить травы,
Отряхнуть солёный пот смоляными кудрями…
Тольки в кудрях седины на полголовы.

Всё, негоже не вставать на побудку сотнику,

А ить надобно ишо напоить коня.
Досмолю свой самосад, поклонюсь Угоднику,
А потом уже пойду прочь из куреня.

Пролетела быстро ночь, виден свет в окошечко.

Заиграет поверхам сотенный трубач.
Моя любушка-жана спит, свернувшись кошечкой.
Не прощаюсь, не люблю дюже бабий плач.

Возвращение