Пост-Москва

— Пока нет. Я же говорю, мне нужно составить протокол допроса свидетеля. В данном случае это вы — свидетель.

— Что вы хотите узнать от меня?

— Давайте начнем с вашего имени.

— Вы прекрасно знаете, как меня зовут и кто я такая.

— Это простая формальность, для протокола…

— Убит человек, меня похитили, возможно, еще несколько человек погибли, а вы говорите, что это пустая формальность.

— Не надо передергивать, Анастасия Олеговна! По закону…

— Хорошо, я дам показания, но сейчас у меня раскалывается голова. Мне нужно лекарство.

— Лекарство? Надеюсь, не наркотик? — хохотнул следователь. — С наркотиками у нас туго.

Девушка строго посмотрела на него:

— Обычный аспирин у вас найдется? И еще. Так ли необходимы вот эти наручники? — девушка протянула руки и показала железные браслеты на своих тонких запястьях.

Было видно невооруженным глазом, что следователю, высокому мужчине в теле, стало не по себе от того, что хрупкая девушка сидит, закованная в наручники, но потом он собрался и сказал с оттенком металла в голосе:

— Ну, аспирин я вам и свой дам, а вот наручники — это не моя компетенция. Полиция считает, что вы склонны к агрессии и побегу.

Он достал из ящика стола пузырек и положил таблетку аспирина на узкую ладонь Офелии. Потом налил минеральной воды из пластиковой бутылки в стакан и протянул ей. Офелия закинула таблетку в рот и запила водой:

— Так о чем вы хотели меня спросить, Андрей Григорьевич?

Следователь ничего не ответил. Он уставился на маленький огненный смерч на столе прямо перед собой. Смерч двигался по раскручивающейся спирали, превращая поверхность столешницы в обугленные тлеющие угольки, а бумаги протоколов и постановлений в кучки пепла. От его жара на лбу мужчины выступили капельки пота.

И это было только начало.

10

ФИДЕЛЬ:

Я, наконец, дозвонился до Тек-Мака по скайпу. Он выглядел исхудавшим и бледным. Под глазами у него явственно просматривались синие круги от недосыпания.

— Привет, Фидель, — бросил он.

— Привет, Тек, — сказал я. — Вижу, вам там хуево.

— Хуево — не то слово.

— Сколько у тебя людей осталось?

— Боеспособных не более пары взводов. Раненных примерно столько же. С какой целью интересуешься?

— С целью надрать им задницу. Это эвфемизм, сам понимаешь. На самом деле мы выебем их в жопу.

Он как-то странно посмотрел на меня:

— Они не дают нам носа высунуть наружу. Подогнали бронетехнику и артиллерию.

Тут уже пришлось удивиться мне:

— Откуда у них артиллерия?

— Миротворческие, блядь, силы по охране смакдональдсов располагают, оказывается, собственной артиллерией.

— А авиации у них, случаем, нет?

— И авиация у них, блядь, есть.

Пара фактов в копилку. Чем дальше, тем сильнее я охуеваю.

— Продержись до утра, Тек, — говорю я ему.

Он грустно помолчал:

— А что будет утром, Фидель?

— Утром я возьму командование — общее командование гражданской самообороной — на себя и вытащу вас оттуда.

— Фидель, ты серьезно? У тебя сколько людей-то осталось?

Тут пришлось уже задуматься мне:

— Точно не знаю, но тысяч пять-десять будет. И еще пара сверх-человеков, но тебе пока лучше об этом ничего не знать. Ладно, не будем тянуть до утра, приказываю тебе уже сейчас — держать оборону во что бы то ни стало. В восемь ноль-ноль начинается общая операция «Ночной Кот». Дальнейшие указания получишь по ходу дела.

Я физически ощущал, какие сомнения обуревают сейчас им, но вот он решился:

— Я тебе верю, Фидель, — сказал он. — Мы до сих пор живы благодаря плазменным автоматам твоего зятя. Это нечто! Даже при десятикратном перевесе в силе они пока не смогли нас достать.

— Продолжай мне верить, Тек, — сказал я и отключился.

На самом деле у меня кошки на душе скребли, и если я во что и верил, так это в то, что мужчина должен умереть с оружием в руках. А кто из нас прав, кто виноват, кто трус, а кто герой — пусть разбирается Господь. И это дело десятое.

Я пошел посмотреть, как там дела у Утенка, то есть, Николая. Ксения, моя бедная девочка, все еще была в коме, но хотя бы пулевых отверстий на ее теле больше не было, уже что-то.

Николай был задумчив и даже, как мне показалось, подавлен, что на него совершенно не похоже, как будто его одолевали сомнения.

— Как прошла трансплантация? — спросил я его, стараясь говорить бодро. — Эффект есть?

— Пока рано судить, Фидель, но эффект несомненно есть. И еще какой.

— Что ты имеешь в виду? — у меня сжалось сердце в ожидании роковых вестей, но я старался не подавать вида. — Что-то пошло не так?

— Не знаю, Фидель, в конце концов, я ведь даже не врач.

— Я бы не сказал, судя по тому, что тебе удалось вылечить ее раны и сделать все эти пересадки поврежденных органов.

— Ну, это не моя заслуга. На таком оборудовании с этим справился бы любой пацан, играющий в контру. Все эти диагностики и операции делали программы и кибер-хирург, я только кнопки нажимал и мышкой щелкал на «Вы уверены, что этот орган надо заменить?», — он усмехнулся, что уже было неплохо. — Ты только никому не говори, не лишай меня славы.

— Так что не так-то, Коля?

Он показал на монитор: