Post-scriptum (1982-2013)

Хотелось бы связаться с Лувром, чтобы спросить, сколько стоит сделать фотокопии с произведений искусства, но не дорогие в роскошных рамах, а простые, чтобы развесить их в коридорах и на дверях палат. Можно опросить больных, какие произведения им по душе, и менять их каждую неделю. Можно было бы пригласить искусствоведов, чтобы они рассказали желающим об этих произведениях. Жан Филипп, мой ночной медбрат, сказал, что некоторым старикам это страшно понравилось бы. Все было бы по желанию, никому ничего не стали бы навязывать. Лувр мог бы использовать это как рекламный ход, но сделал бы все бесплатно. И медикам было бы веселее. Большинство пациентов Авиценны считают, что в их состоянии немыслимо пойти в Лувр, а так Лувр сам бы пришел к ним. Искусство поднимает настроение. Познавая новое, чувствуешь себя лучше. Лувру или любому другому музею стоит подумать об этом. А если фотокопии украдут, так даже лучше!

12:30, Леви нет, потом я вижу его через стекло, но он не смотрит на меня, избегает меня, у него тревожный вид, он без остановки говорит по мобильному, опустив вниз глаза. Господи, Леви пришел и не знает, как объявить мне, что дела мои совсем никуда. Впервые за неделю я открываю дверь, выхожу в коридор, медсестры наблюдают, как я тащусь со всеми своими трубками.

– Что вы делаете?

– Ищу доктора Леви.

– Вернитесь в палату, доктор Леви еще не пришел.

– А вот и нет. Я его видела! Я не сошла с ума! Взгляните, вон он!

– Это не доктор Леви, это психиатр.

– Нет, это Леви.

Меня проводили до моей палаты. Несколькими минутами позже ко мне постучали, и в дверь просунул голову психиатр. Да, он похож на Леви, но это не Леви. Плачет по мне смирительная рубашка!

Меня отпустили домой. Леви взял с меня слово, что я вернусь в среду. А потом в понедельник за результатами анализа крови.

Я могу покинуть этот сумасшедший дом! Габ и Гарри стерилизуют мою спальню. Не верится, что я буду дома!

* * *

Я так долго провела лежа, что у меня атрофировались мускулы, и, когда я направлялась к выходу, Габриэль боялась, что меня не выпустят. Милые медсестры помогли мне добраться до такси, но только когда такси тронулось с места, я поверила, что наконец свободна.

* * *

Флоренция, Бен и Алиса в Риме

Бен выжил после удара током в бассейне. Мальчик хотел искупаться в полночь и отключил водный пылесос, а затем снова хотел включить его, но тот был мокрый, и его ударило током. Алиса была осторожна и не упала.

Дети проспали до 11 часов. Линда заказала завтрак. Утро провели у бассейна, затем на такси доехали до академии и к «Давиду».

Малыши вели себя очень хорошо, в течение трех часов разглядывая религиозную живопись, но впечатление на них произвела только моя история про Давида. Выстояли очередь, поскольку без очереди никак было не пройти, но ничего, хотя без камерной музыки можно было обойтись. Детки покорно топали по галереям музея, разглядывая «Благовещения» и «Распятия». Бен нашел, что «Мадонна» Штраусса необыкновенно красива, понравилось ему и изображение распятого Христа, потому что можно увидеть залегшие на лбу морщины от страданий; он прав.

Начался проливной ливень, и мы укрылись в барочной церкви, собравшиеся там члены монашеской общины воззрились на нас. Дети вели себя очень хорошо, мы оставались там час, очарованные ритуалом и причастиями. Бен зажег по крайней мере пятнадцать свечей, а Алиса разгуливала как ни в чем не бывало по всей церкви, но увильнула от поцелуя священника! Бен хотел получить просфору. Церковь оказалась довольно-таки притягательным местом, все эти надгробные плиты, старые дамы в кружевах, которым Бен норовил сунуть денег.

Последняя ночь с детьми. Алиса устроила в церкви скандал из-за своей бутылочки с водой, которую я оставила в машине, а мы как раз одолевали 500 ступеней, ведущих наверх, я невольно рассмеялась, в точности, как делает ее мать!

Восхитительный ужин с итальянскими друзьями. Линда настоящий дипломат, использует свою привлекательность, она в большей степени интересуется людьми, чем я. Сделали запись в книге почетных гостей, это было несложно после ужина на семерых, состоящего из закусок, главного блюда и десерта.

Распрощались с друзьями. Бен пожелал спать со мной. Обещала ему позволить завтра.

* * *

26 июня

Ну вот мы и добрались, пою в Ла-Сигаль сегодня вечером. Я истощена химиотерапией, спала полтора часа после утреннего сеанса. Было тяжеловато.

Купила цветы для музыкантов вчера вечером после репетиции, розы и сирень были доставлены в театр. Мне осталось одно: петь. Я пишу, потому что говорить мне запрещено, чтобы не потерять голос.

Цикада очень красивая и очень красная. 18:20, ждать больше двух часов…

Полный успех, один из лучших моих концертов. Публика бесподобная, я не боялась. Ноги подкашивались, единственной моей заботой было не упасть и не дать петуха. Никакого страха, болезнь и химия – вот что по-настоящему страшно. Дорогая Сенбалиста была там, прямо передо мной, на всякий случай!