Постфактум (СИ)

– Я помню безупречного офицера, идеального главу научного отдела, вулканца, являющегося примером выдержки и контроля. Очевидно, я не помню настоящего коммандера.

– О, не-не, это был упрямый и совершенно бесконтрольный тип, – Джим против воли улыбается. – Мог убивать поднятием брови и топить в занудстве. А, словами всё равно не передашь. Интересно, что он мог бы рассказать обо мне, если бы не Боунс и его сыворотка.

Селек рассматривает его в полумраке, слегка поглаживая пальцы. Некстати вспоминается, что у вулканцев ночное зрение.

– Эта память хранится в Споке-растении. А я год пытался стать тем, кого никогда не существовало.

– Ты, Селек, ещё и влюбился в того, кого не существует. – Джим улыбается. Слегка. Пожимает его пальцы. – В идеального капитана.

Ковёр мягкий, пальцы тёплые. Кирк даже думает, что заснуть тут было бы вполне уютно. Если бы ворсинки ухо не щекотали. А ещё думает о том, что Селек красив – не как Спок, выверенной прохладной красотой, иначе. Очень живо.

– Не думаю, капитан. Вас я помню лучше, чем коммандера и ярче всего – в первые недели службы на «Энтерпрайз». Но в сравнении с сегодняшней ночью всё меркнет.

Он укладывает голову на джимово плечо – как кот, щекочет гладкими волосами шею. Устраивается – сопит, горячий, а прижавшись, не выпускает его руки. Очень естественно это у него получается, будто так и надо. Будто они уже в тысячный раз лежат так на ковре.

Бормочет его имя, а после – что-то по-вулкански, очень тихо.

Меркнет у него там всё, видите ли.

Джим ласково проводит пальцами по его волосам, чуть треплет, зарывается в них носом.

– Ну так что? Мы уже в браке или ещё нет? – спрашивает, не отрываясь.

Пальцы на его пальцах ощутимо сжимаются.

– Мы в связи, – шепчет Селек. – Она будет укрепляться со временем.

– Ну и – спим?

Он глубоко вздыхает и слегка отстраняется.

– Я не нуждаюсь в дальнейшем сне. Но могу остаться рядом.

– Ну да, людям требуется больше сна. – Прикоснуться кончиком носа к уголку его острого ушка. – У меня дипломатическая встреча только вечером, – и, добавив в голос чуток чувственной хрипотцы, – так что высплюсь и можем вместе принять ванну. Как тебе?

Коммандер выскальзывает из объятий и стремительным движением поднимается с ковра.

– Напоминаю вам, что провокации нелогичны, особенно когда я сам могу с лёгкостью отнести вас в эту ванную прямо сейчас, – заявляет с попыткой скрыть возмущение (или смущение). – И я бы настоятельно советовал вам для сна перебраться на кровать. Пол неудобен.

– Ты можешь меня туда отнести, но я же там задрыхну.

Джим со смехом перелезает на кровать, спинывая одеяло в бесформенную кучу. Тепло в этих отелях, а оно толстенное.

– Ладно, ладно. Не хочешь – не будем, – бурчит «примиряюще». Смотрит на Селека довольно. – Тогда просто в шахматы сыграем. Так лучше?

Коммандер, уже подхвативший элементы своего форменного облачения с пола, резко выпрямляется.

– Вы можете сыграть со мной в шахматы, но тогда будьте готовы к тому, что вместо ванны под нами окажется стол для игры.

Он разворачивается и гордо, прямо удаляется через смежную дверь в свой номер, неся на сгибе локтя одежду.

Джим, провожая его сонным взглядом, откуда-то догадывается, что коммандер сейчас пойдёт негероично гладить форму. До последней складочки.

Джим проснулся только к вечеру. Две минуты спросонья не мог понять, что его так беспокоит, пока не осознал: Спока, к которому он привык за последний месяц, в комнате не было. Даже густой травянистый запах пропал. В отеле куча орионцев, которые, Джим уверен, причастны к похищениям почек, Сайбон (тоже явно причастный) о том, что на Энтерпрайз такое растение есть, знает. Сплошные зоны риска, да ещё и коммуникатором Спок так и не обзавёлся, вроде как, зачем? Постоянно же с капитаном ходит.

Как оказалось (Скотти сказал), причин волноваться не было. Спок вернулся на корабль, обратно не спускался. Уже хорошо. А вот то, что он обосновался не в каюте, а в оранжерее – уже не очень.

Интуиция гудела, что что-то тут не так. Но времени перед встречей оставалось всего-ничего, смотаться на корабль и обратно ещё хватило бы, а на качественный разговор со Споком – нет. Отдал только распоряжение Скотту обязательно снабдить того средствами связи и приставить Сулу для ухода.

Срок жизни растения подходил к концу. И хоть теперь незамутнённым разумом капитан понимал, что это всего лишь растение с обобщённой памятью и внешностью Спока, ему было грустно. На его корабле умирало удивительное, высокоразвитое, мудрое и мирное существо, и этому никто не мог помешать. К тому же, это существо всё ещё обладало внешностью, характером и памятью горячо любимого им вулканца.

Невесёлая складывалась ситуация.

На дипломатическую (тупую, бессмысленную, с заранее предрешённым исходом) встречу выглаженный, выбритый и причёсанный Кирк шёл с тяжёлым сердцем. Прайма с Селеком встретил у дверей совещательной залы. Раскланиваться долго не стал – Прайма он знает сто лет (а Прайм его вдвое дольше), а Селек вообще… ну да, ментальный супруг, или как это ещё у них там называется. Ограничился кивками.