Постфактум (СИ)

– Я отдал бы за тебя жизнь сотни, тысячи раз, – Джим приблизился к человечку, вглядываясь в глаза. – Почему я решил, что у нас есть время? Почему откладывал? Почему не сказал… Спок, я дурак, я не сказал, а ты не торопил, я ведь хотел, несколько раз собирался, и всё казалось, что не тот момент, что рано, что нужно подождать. Спок. Спок…

– Нелогично. Капитан. – Тихий писк, и Джима будто прорвало. И глаза тут же намокли, и дыхание сорвалось. И сопли потекли, чтоб их.

– Я люблю тебя, – вырвалось, наконец, выболевшее, выстраданное. Джим шмыгнул носом. – Я это… только сейчас сказать смог, чёрт, Спок, может… если бы ты знал это, а? Может, не полез бы в тот долбаный браконьерский корабль? Или… или хоть транспортироваться назад не последним стал бы, Спок…

Джим уснул за полночь. Выговорившийся, обессиленный, уронивший голову на руки. Его лохматая макушка касалась горшка, и человечек осторожно трогал её веточкой.

========== Глава 3 ==========

– Джим Кирк, – пискнуло рядом, почти в ухо. – Будильник.

Джим поднял голову. Будильник-хронометр, выставленный стандартно на шесть-ноль-ноль, показывал пять-пятьдесят-девять. То есть за минуту до того, как комнату прорезал бы мерзкий и выворачивающе громкий звук подъёма.

– Будильник, – пискнуло растение ещё раз. Джим дотянулся до хронометра, деактивировав его, только после этого понял, что именно услышал.

Первое, что бросилось в глаза – за ночь человечек явно стал больше. И теперь даже без Сулу было видно, что горшок ему мал. Чёрные блестящие глазки осмысленно смотрели на капитана, листья-веточки чуть шевелились. А ещё… у него появились брови, два чёрных, вздёрнутых к вискам росчерка. И волосы – пока коротенькие, но они плотно покрывали вчера ещё лысую голову. Кажется, даже чёлка наметилась, или это он совсем уже с ума сходит.

– Джим. – Малыш явно был чем-то недоволен. – Безобразие. Пить.

И встряхнул листиками.

После этого жеста Джим заметил, что за ночь они повяли, и кинулся к репликатору.

Только как следует напоив «комнатного вулканца», он вымылся сам и наскоро заглотил, запив водой из того же реплицированного стакана, таблетку от похмелья.

Шёл второй день увольнительной, большая часть экипажа была на базе, и Джим весь день провёл в каюте, наблюдая за растением. Только за первые два часа человечек выучил двенадцать слов. К обеду он веточками попытался поднять со стола кружку с водой. Не смог и расстроился.

Селек написал на падд, уведомил, что отправил запрос командованию, а в ответ пришло распоряжение тщательно изучить существо и доказать его разумность. Джим, ощущая раздражение, отписался, что к изучению лаборатории приступят, когда закончится увольнительная. Подумал и попросил прислать в каюту большой горшок, немного земли и лопатку.

Сам пересадил растение, успокаивающе с ним разговаривая во время пересадки. Малыш завернулся в кокон из листьев и слегка дрожал, пока Джим, стараясь не повредить корни, вытащил его вместе с пластом земли и осторожно опустил тяжёлое растение в ямку в земляном углублении нового просторного горшка.

С непривычки он вспотел и весь извозился в земле, а к концу пересадки был ещё и мокрый из-за того, что неправильно установил разбрызгиватель.

– Свет. Солнце! – пискнул человечек после того, как оказался пересажен и тщательно полит.

Джим, как был в земле, кинулся за лампой в оранжерею. Хорошо ещё, на корабле и впрямь почти никого не было.

Он возился весь день – разговаривал, поливал, протягивал пальцы, которые обхватывали в ответ крохотные веточки-отростки.

К концу дня на концах веточек начали образовываться плотные зелёные наросты… в которых угадывались пальчики.

А ещё чёлка была не галлюцинацией. К вечеру она стала вполне себе вулканской, а крохотные ушки, раньше напоминавшие просто две приплюснутых почки, слегка заострились.

– Нелогично. Джим устал. Надо спать, – заявил он сидящему посреди пола капитану, с усталой улыбкой разглядывающему плоды своих трудов – тумбочку, горшок на нём, поливальник, закреплённую сверху лампу, имитирующую солнечный свет.

Джим хотел ответить, что не устал, когда тихо пискнул дверной интерком.

– Джим, надо поговорить, – спокойный голос Боунса никогда ничего хорошего не сулил. – Лучше прямо сейчас.

О, сколько Боунс орал… Можно было понять – капитан за день вырастил у себя миниатюрного Спока, но…

– Джим, какого хрена он стал похож на вулканца, ты, блядская геморроина?! – распалялся врач, размахивая руками и ходя по комнате. На человечка старался не смотреть.

А тот – насупился, в листочки завернулся, молчал. Джим дал ему палец на подержать, чтобы малыш не боялся – ругающийся Боунс мог пугать на первые разы. Его только капитан не боялся, Чехов и… Спок. Пока был жив.

– Чёрт возьми, вот только отвернусь, как у тебя уже вулканец какой-то! Чёрт…

Боунс уселся напротив, зло пнув стул перед этим. Уставился на человечка (тот в ответ уставился на него своими глазищами).

– Мне нужно выпить, – заключил МакКой после минутной дуэли убийственными взглядами. – Поднимай жопу, реплицируй мне виски.